– Быстрее твоего сердца, Меллас, – сказал Хок. Он всё ещё сердился. – Что за хрен, по-твоему, этот кадровый? Ты действительно думаешь, что он такой, как его рисуют наши ребята? Это слишком просто для тебя. Ты вернёшься и всю оставшуюся жизнь будешь высокомерно посматривать на грёбаного кадрового. Что такие парни как ты делают здесь? Сводят концы с концами? Этим так называемым грёбаным кадровым некуда уехать, как тебе. И грёбаным новичкам деваться некуда. Для многих из них это всё, что есть. Вот это – вершина их маленькой горки. А люди типа тебя летят над нею и серут на неё. Проклятые высокомерные грёбаные мудаки.
– Я не хотел никого унизить, – промямлил Меллас.
– Просто не обижай хороших парней вроде Мэрфи и Кэссиди. Вот ты собираешься поступать на юридический факультет. А куда, мать его, поступить Кэссиди? Здесь он хоть чего-то да стоит. А ты на это навалил.
У Мелласа начал закипать собственный норов: 'Что мне прикажешь делать, пожалеть его? В таком случае я должен пожалеть и полковника, и Третьего'.
– Послушай. Полковник – говнюк. Третий – тоже говнюк. Прекрасно. Согласен. Но вот что я хочу сказать, Меллас: ты никогда не задумывался, почему они говнюки? Думаешь, им нравится каждую минуту своей малюсенькой жизни трепетать из-за того, что кто-то навалит на них кучу, потому что одна из их рот не вышла вовремя на контрольную точку? Я не призываю забыть, что они засранцы. Я просто говорю, что когда называешь кого-то кем-то, то имей сочувствие. Повесь на них какой угодно ярлык, но то, кто они и кто ты, – это в основном вопрос удачи, как и во всём остальном.
Меллас и Хок смотрели в землю перед собой, стараясь не встретиться глазами.
– Кажется, иногда я забываю своё место, – наконец, сказал Меллас, еле улыбнувшись Хоку.
Хок тоже улыбнулся. 'Блин. Обратил хорошую нотацию в шутку, Меллас. – Он сунул ладони под бронежилет и посмотрел на Мелласа. – Меллас, у тебя есть всё то, что я сам бы хотел иметь. Я просто ревную, когда вижу, как ты на это кладёшь хрен'.
– У меня есть то, чего ты сам бы себе хотел? – Меллас закатился смехом, который сильно напомнил крик боли. – Хок, у меня нет ничего. Хрен да маленько.
– У тебя есть мозги, ты знаешь, к чему идёшь и как туда попасть. Ты называешь это 'ничего'?
– Минуту назад ты заставил меня почувствовать себя полным говном за то, что я такой бесчувственный, а теперь говоришь мне, что у меня талант и ты завидуешь.
– Я не говорил, что ты грёбаное совершенство.
Сквозь смех они расслышали далёкий звук миномётного залпа. Они затаились и ждали. Меллас отсчитывал секунды, чтобы определить, было ли полётное время таким же, как и при последнем залпе. Мины упали возле посадочной площадки, вызвав только лёгкое сотрясение.