– Ветер. Заткнись!
У Бройера возникло страстное желание покрутить ручку радиоприёмника, только чтобы кто-нибудь поговорил с ним. Ему было всё равно, разозлится ли кто-нибудь из лейтенантов на него за то, что испугался. Он снова задрожал. Послышалось урчание. Оба тут же замерли, медленно выставив винтовки.
– А это что за шум? – прошептал Бройер. – Высоко в воздухе.
– Не знаю. Летучие мыши? Заткнись, мать твою!
Вильямс шевельнулся и задел Бройера ботинком по лицу. Бройер сдержал проклятие и поправил очки на носу, сознавая всю иронию: всё равно он ни черта не видит. Он медленно отодвинул ботинок Вильямса. Прижался лбом к кулакам, чтоб не запачкать очки землёй, и вдохнул замах влажной почвы, чувствуя, как край каски коснулся шеи. Он схватил горсть глины и сдавил что было сил. Ему хотелось вдавить свой страх в глину и выбросить вместе с ней. Порыв ветра толкнулся в мокрую рубаху, послав по спине волну холодной дрожи. Он начал молиться, прося господа остановить ветер и дождь, чтобы можно было хоть что-нибудь услышать. Тогда в темноте Вильямс протянул руку и легонько похлопал его по спине.
В ту ночь господь не прекратил ни ветра, ни дождя. Однако на следующий день дождь остановился на два часа, и шесть вертушек прибыли на место без происшествий, выгрузив морпехов, бывших на излечении и в отпусках, а с ними пополнения: воду, продукты и боеприпасы. Вместе с этим привезли большое количество взрывчатки С-4, чтобы подготовить вершину горы к прибытию батареи 'гольф', ради чего, собственно, рота 'браво' и находилась на Маттерхорне в первую очередь.
Меллас привыкал к напряжённому однообразию патрулей. Дни скользили мимо, к счастью, без контакта с противником. Наконец, прибыла артиллерийская батарея: вырвала в глине орудийные окопы и вырыла блиндажи для своего пункта управления огнём. Лишённый деревьев, Маттерхорн стоял бесплоден. Ничего зелёного не осталось на том, что теперь медленно превращалось в пустошь, заваленную раскисшими картонными коробками из-под сухпайков, усеянную отхожими 'кошачьими ямками', захороненным мусором, сожжённым мусором, отхожими ровиками, брошенными журналами из дому, разбитыми поддонами от боеприпасов и старыми пластиковыми мешками для песка. Всё пространство того, что некогда было густыми джунглями, теперь было вскрыто; сломанные ветви и исковерканные пни пепельно серели, словно кости мёртвых животных под затянутыми тучами небесами. Маленький бульдозер сделал вершину горы совершенно ровной. Затем, свисая с вертолётов подобно рыбачьим уловам, прибыли гаубицы. Через несколько часов по прибытии большие пушки уже стреляли, резкими разрывами причиняя боль ушам, сотрясая тела и по ночам нарушая драгоценный сон.