– Такие вот дела, мудилы несчастные, – усмехнулся Янковиц. – Ещё один дюйм зелёного дилдо. А я еду в Бангкок, и Сюзи вынесет мне мозг. Хи-хи!
– Тебе его вынесло, когда ты продлил свой срок, – сказал Коннолли.
Меллас быстро открыл свой блокнот: 'Хватит, Шулер'. Он передал информацию, полученную им на командирском совещании.
– Кто выходит в зону первым? – спросил Басс и поставил ещё одну зарубку на дембельской трости.
– Шрам, – ответил Меллас, огорчённый тем, что Фитч выбрал Гудвина вместо него для важной задачи обеспечения безопасности зоны высадки в долине. Он, хоть и боялся, хотел вызваться выступить первым, просто чтобы Фитч знал, какой он порядочный парень.
– Хорошо, – хмыкнул Басс. – Последний раз первыми выходили мы.
Меллас сообщил координаты, позывные, изменения в таблице радиосокращений – все те мелочи, которые составляют повседневную деятельность пехотного подразделения.
В темноте Басс немедленно организовал рабочие группы на вершине у зоны высадки, где располагалось отделение 60-миллиметровых миномётов роты. Там же он распределил миномётные мины, каждая весом немногим больше трёх фунтов. Морпехи привязали по две мины к рюкзакам. Даже радисты подвесили по одной под рациями. Это дало роте более 400 миномётных выстрелов, превратив её во внушительную артиллерийскую силу.
Меллас поместил две мины – в аккуратных картонных гильзах – под днищем рюкзака, прикрутив их к месту проволокой. В момент, когда он сложил в рюкзак всю возможную провизию, тот весил почти шестьдесят фунтов. В дополнение к этому у него были гранаты, два бандольера с патронами и четыре фляжки с водой. Всё-таки ноша Мелласа была легче, чем у парней. Ему не нужно было делить с ними пулемётные патроны, дополнительное количество пластита С-4, сигнальные ракеты, мины 'клеймор' и верёвки. Пулемётчики и радисты несли очень тяжёлый груз, а миномётное отделение – ещё больший: в нём каждый боец наряду с винтовкой и личным снаряжением тащил на себе по семь или восемь миномётных мин и какую-нибудь часть от разобранных миномётов, включая шестнадцатифунтовые сошки, неуклюжие тринадцатифунтовые стальные опорные плиты и сами тяжёлые длинные стволы.
В ту ночь в палатках тусклые красные огоньки карманных фонариков освещали выведение строчек прощальных писем домой. Писал и Меллас, стараясь писать бодро. Однако уход с Маттерхорна наполнял его удручающими предчувствиями.