По моем выходе из больницы мы стали бедствовать. Из дому мы не взяли с собою денег – семье они были нужнее. Нажитый на продаже «нашего» пароконного выезда капитал погиб на неудачной спекуляции: едучи на Кавказ, в землю, охваченною эпидемией сыпного тифа, Миша купил большую банку камфары – на этом товаре можно было спекульнуть, потому что мешочек с камфарой, носимый на груди, отгонял от человека вшей (так уверяли все); но на пароходе Миша обнаружил на себе вошь – она безмятежно сидела на его груди на мешочке с камфарой; в негодовании Миша швырнул банку в море. Итак, мы жили на наше офицерское жалованье (я получал жалованья 800 рублей, на дороговизну 600 рублей и как семейный 400 рублей, а Миша 1200 рублей в общей сложности), между тем обед в ростовском ресторане стоил рублей 50.
К счастью, офицеры могли обедать в столовых Общества «Синий Крест», где дамы и девушки, лично трудясь, кормили нас за 3 рубля (обед). Однако и на это у нас не стало денег (пред моим заболеванием мы потратились на необходимые покупки), и мы последние два дня прожили от коммерции: мы покупали несколько горшочков кислого молока в молочной, где за посуду брали залог по полтиннику за штуку, а сдавали горшочки в другую молочную, где за горшочек давали рубль; эта «добавочная стоимость» давала нам возможность пообедать и купить хлеба к кислому молоку.
30-го мая[1573] мы с Мишей прибыли на ст[анцию] Иловайская, где стоял штаб. Дивизия очищала от красных Каменноугольный район.
Тут я впервые непосредственно вошел в тактику Гражданской войны (в Одессе, кроме одного дня боя за обладание Одессой, я занимался оператикой, будучи в армейском штабе). Тактика эта была своеобразна уже тем, что враг появлялся со всех сторон – не было, как в нормальной «правильной» войне линии фронта и полосы благополучного тыла позади этой линии. Красные банды и большие отряды появлялись со всех румбов света, и полки наши целиком, или побатальонно, или даже поротно кидались навстречу им то на запад, то на север, то на юг, а случалось и на восток. Штаб был в постоянной боевой готовности, и его комендантская (почти сплошь из офицеров) рота обеспечивала нашу безопасность, будучи в твердых руках коменданта штаба первопоходника-артиллериста капитана Ползикова[1574][1575]. К счастью, в то время «техника» такой войны не была еще изучена, как это было во время 2-й Всемирной войны, когда партизанские отряды уничтожали железнодорожную сеть. И мы, и красные дрались войско против войска, почти не прибегая к разрушению сооружений на землях, которые переходили из рук в руки: рельсы, мосты, водокачки, станции были нужны обеим сторонам для переброски отрядов поездами даже на малые (так сказать, тактические) расстояния. Пользуясь чрезвычайно густой сетью железных дорог в Донецком районе, мы производили железнодорожные десанты на большом радиусе, имея центром станцию Иловайская, где стоял штаб дивизии.