) и без труда, взявши пленных, овладели передовой позицией верстах в 12 от Царицына. Наша дивизия двинулась к городу. Но вдруг слева, со стороны г. Калач, на нас кинулся конный корпус красных. Полковник Непенин, не проявив ни малейшего волнения при виде этой огромной конной массы, приказал шедшему неподалеку артиллерийскому дивизиону нашей бригады открыть огонь. Но батареи уже и сами снимались с передков. Их меткий огонь прямой наводкой (вся прислуга состояла из офицеров) через несколько минут привел в расстройство плотные построения эскадронов и полков, и корпус Буденного
[1585] ушел
[1586].
Теперь генерал Улагай увидал свою ошибку, и он перевел большую часть своего корпуса на левый фланг, и после этого наша конница до конца дня боролась против красной конницы. Улагай принадлежал к категории тех генералов, которые командуют эскадронами или ротами своего корпуса, но не корпусом в целом. Он метался из одного конца поля сражения в другой, желая всюду навести порядок, поэтому бой протекал беспорядочно. Его начальник штаба оставался там, где было указано в приказе для боя; к нему стекались донесения, и он их посылал вдогонку генералу Улагаю; поэтому вся степь покрылась десятками ординарцев, скачущих и спрашивающих: не видали ли вы командира корпуса?
Донесения достигали поэтому до командира корпуса с опозданием, и в результате его распоряжения, отданные вследствие получения этих донесений, приходили к исполнителям так поздно, что не соответствовали уже обстановке, изменявшейся весьма скоро. Воображаю, как мучило все это его начальника штаба, Генерального штаба генерал-майора Шуберского[1587].
Одна улагаева бригада была выделена для преследования противника, отступавшего перед нами. Два полка дивизии дошли до второй царицынской позиции и залегли перед нею, верстах в 4-х от города. Якутский полк, сделав крюк, захватил блестящей атакой ст. Воропоново[1588]
(?), взял много пленных и присоединился к нам. Штаб дивизии избрал своим наблюдательным пунктом холм верстах в 1 ½ позади боевого порядка полков. Противник взял его под такой сильный артиллерийский огонь, что я был рад, когда меня послали в более безопасное место – в передовые цепи, – чтобы узнать, что делается в полках, с которыми мы телефонной связи не имели, за отсутствием телефонных средств.
К полкам я подъехал в тот момент, когда казачья бригада, не попросив от нас огневой поддержки, пошла ни с того ни с сего в атаку, выполняя, вероятно, запоздалое приказание летучего командира корпуса, основанное на с запозданием доставленном донесении. Бригада была встречена пулеметным огнем и с казачьей поспешностью ушла за нашу дивизию. В это время к цепям подъехал на автомобиле генерал Врангель.