Биржевой комитет Владивостока, реагируя на мою к нему телеграмму, выпустил воззвание поддерживать правительство и не выдумывать сейчас никаких новых политических комбинаций; последнее является, несомненно, следствием большей, чем моя, осведомленности комитета о семеновско-японских планах по части автономии Дальнего Востока.
Отмена золотой валюты и неудавшаяся реформа с ликвидацией сибирских денег вызвала стихийное стремление избавиться от последних; вчера на станции Харбин 90 процентов всей выручки было в сибирских.
По Харбину ходит привезенная из советчины песенка «был царь-дурачок, хлеб был пятачок; стала умная республика, а хлеб стал четыре рублика». Царь дурачком, конечно, никогда не был, а все остальное – правда.
Наслышался немало про нашего омского деятеля подполковника Рудченко[1829] или, вернее сказать, про его агента и исполнителя – его жену. Выходит, что приговаривать к расстрелу нужно было не Касаткина[1830], а Рудченко и К>о, если только верна даже часть того, что здесь рассказывают про эту пару (супругу называют совершенно открыто королевой местных спекулянтов, а для евреев-экспортеров она «самая нужная в Харбине дама»).
Около Хабаровска произошло совершенно неожиданное столкновение с китайцами; их канонерки, прибывшие в Николаевск, вздумали подняться оттуда по Амуру с дальнейшей целью пройти в Сунгари, но около Хабаровска были встречены огнем нашей полевой батареи и были вынуждены вернуться обратно. Должно быть, очень плохи наши дела, если даже китайцы считают возможным так дерзко нарушать договорные соглашения.
13 ноября. Пытался сделать первый выезд из дома, провел вечер у И.П. Назорова, видел там несколько старых железнодорожников и наслушался разных рассказов. Очень характерен рассказ про бывшую здесь недавно холеру, когда городской голова Харбина протестовал против прямого отвоза умерших на кладбище и требовал, чтобы все таковые свозились предварительно в центральную больницу для регистрации (это при сотнях ежедневно умиравших китайцев и при расположении больницы в самом оживленном месте города!)
Острили, что после бывшей здесь забастовки ж. д. служащих Лачинов[1831] получил якобы благодарственную телеграмму Ленина за энергичную и успешную подготовку забастовки (вызванную, как было известно, невыносимым материальным положением маленьких железнодорожников, получавших жалованье сибирскими деньгами).
14 ноября. По опубликованной сводке от 10/XI красные находились тогда в 120 верстах от Омска. В моем убеждении самая грозная для нас сейчас опасность – это новый главнокомандующий, который по своей тупости и шалости способен опять выдумать какой-нибудь удивительный маневр и на нем уложить последние боеспособные остатки нашей армии. Другая сводка сообщает, что Иванов-Ринов объявил Омск на осадном положении и приказал произвести поголовный призыв и вооружение всего мужского гражданского населения в Омске и его окрестностях.