– Как так? – удивляюсь искренне. – А почему об этом никто из наших не знает? Почему никому из нас не сообщили, что ты в больнице? Почему…
– Хватит, Яся.
Слышу по голосу, будто она устала.
– Все, все, я поняла, ты не можешь там разговаривать, я поняла, – сдаюсь я.
Понимаю, что, если там, в палате, кто-то есть, то вряд ли она мне что-либо расскажет. Лишние уши ни к чему, когда дело касается таких, как мы.
– Ты что-нибудь повредила? – решила сменить тему и поняла, что задала самый глупый вопрос, который только можно было сморозить.
Черт, она лежит в больнице не просто так.
– Яся, все при встрече, – в голосе слышна улыбка, только совсем невеселая. – Ладно, Ясь, я буду спать. Хоть и рано, но здесь, знаешь, такая атмосфера, всегда хочется спасть.
– Да, конечно, Вера, только завтра мне обязательно позвони.
Молчание в трубке.
– Я постараюсь вырваться и приехать к тебе, попробую с Тамарой Игнатьевной созвониться, может, она чем поможет.
– Да, конечно, Яся, я буду ждать.
Всхлип, я точно его слышала, прежде чем Верка успела отключиться. Набираю тут же телефон подруги, но она сбрасывает и следом шлет смс о том, что на нее шикают в палате, а выходить ей не хочется, она уже легла.
«Созвонимся завтра, Ясь». И больше ничего.
Понедельник – страшный день. Я шла туда, как будто на казнь. Фальшивая улыбка, застывшая на губах, скрывала волнение, которое клокотало внутри, накатывая волнами. Чтобы хоть как-то скрыть, что сейчас чувствую, схватившись за лямки рюкзака, я сжимала их так сильно, что в конце концов, пока дошла до класса, кисти начало сводить от напряжения и вспотели спина с подмышками. Черт. Еле разжала пальцы, поднесла ладонь ко лбу, ну, чтобы на всякий случай проверить, не мокрый ли он. Дверь открывается, и у меня екает сердце. Что в этот момент творится внутри, сказать трудно, я не понимаю, как такой ураган эмоций может поместиться внутри меня, в этом узком сосуде под названием «грудная клетка». Делаю облегченный выдох, когда мне навстречу выходит какая-то девчонка. Искоса глянув на нас с подругами, она быстро отвела взгляд и побежала по коридору.
– Ну, что застыла, Яська, давай быстрее, а то там учитель уже сидит.
Я зажмурила веки сильно, до черных мошек перед глазами, и сделала шаг внутрь.
Тишина, которая стояла внутри, заставила тут же раскрыть глаза. Я была поражена, если честно, тем, что увидела. Я-то думала, что сейчас испытаю самое страшное, унизительное чувство стыда от того, что все, кто сидит здесь, обязательно будут знать, что со мной произошло в субботу, но…
Я хмыкнула. Очень сильно я себе переоценила, видимо, так как оказалось, что мы пришли к самому началу урока, и все ребята в одинаковых формах, склонившись над приборами, что-то рассматривали с интересом и даже голов не подняли, когда мы вошли. Химия, сегодня лабораторная, конечно же. А еще я осознала, что у меня, как и у девочек, нет формы. И мы сейчас на фоне класса выглядим, как будто клейменные той одеждой, в которой пришли, что другие, что не относимся к этом месту, чужие здесь.