Кто-то из толпы присвистнул при этих словах, и следом раздался хохоток.
– Да, Светлана, жаль, ты этого не осознаешь.
Что? Он знает Свету? Мне пришлось даже на носочки встать, чтобы лицезреть эту картину. Света стояла в стороне и пялилась в потолок, как будто не с ней разговаривают.
«Вот же какая она настырная, – хмыкнула про себя. – Если бы у меня была такая дочь, то я при выборе учебного заведения для нее интернат поставила бы на первом месте».
Воцарившуюся тишину нарушила сама Светлана, потому что все взгляды были устремлены на нее.
– Ой, вот только не надо все стрелы переводить на меня, Леонид Борисович, вы следите за своим сыном лучше, а со своими родителями я сама разберусь.
Дерзко, очень дерзко, у меня даже челюсть так отвисла, что чуть с полом не поздоровалась.
– Светлана, как ты разговариваешь? – голос Константина звенит от возмущения.
– Как хочу, так и разговариваю, – отвечает она и поворачивается ко всем спиной.
– Хамка ты, Света, ну, да ладно, пусть это остается на твоей совести, не будем себе портить настроение, – говорит мужчина, – и давайте научимся уважать старших.
В это время в комнату входят еще два мужчины, и у них в руках куча пакетов. Все застыли в нерешительности, но это скорее от поступка Светиного, нежели от скромности, потому что можно было понять, этой чертой характера здесь никто не болен. Константин Вячеславович, взял все на себя. Каждому раздал по пакету, потом мы все хором поблагодарили Леонида Борисовича и благополучно были отпущены на все четыре стороны. Я не стала задерживаться ни на секунду. Выскользнула под шумок за дверь и была такова, но как оказалось, недолго мне пришлось наслаждаться одиночеством. Стоило только подняться на этаж.
– Елисеева, – пробасил голос из неоткуда.
– Че-е-ерт, – простонала я и только ускорила шаг в надежде, что до комнаты доберусь быстрее, чем меня настигнет преследователь.
– Елисеева, ты что такая упертая? – нагоняет меня Леня почти у самой двери.
Разочарованно вздыхаю, скорость точно не моя сильная сторона. Разворачиваюсь к парню, потому как другого выхода просто нет.
– Леня, – говорю с безысходностью в голосе, – ну сколько можно? Что вам всем от меня надо? Сколько раз нужно повторить, чтобы ты понял, – тыкаю ему в грудь пальцем, – и твой друг, что я не хочу с ним разговаривать? И трубку брать не буду, так ему и передай. И не надо меня преследовать, от этого мое решение не изменится, – теперь уже толкаю его ладонью в грудь. Понятно, что парень и с места не тронулся, но нужно же было бы попробовать, – отвали, понял?