Итак, предстояла поездка в Бреслау. Первая попытка оказалась неудачной, так как в вагоне я увидел гестаповца с полицейским, проверявших документы у пассажиров и наличие у них разрешения на право поездки в Бреслау. Город в то время был прифронтовым, так как находился недалеко от границы с Польшей. Мне ничего не оставалось делать, как показать мой паспорт. Я ответил им, что еду в Бреслау по делам торгпредства, и сразу понял, что встреча не состоится, нужно возвращаться в Берлин, чтобы не привести к Эльзе за собой хвост.
Следующая поездка была удачной. Когда я подошел к ограде сада и нажал на кнопку звонка, из дома вышла Эльза, которую я сразу узнал. Но не было пароля, она могла отказаться разговаривать со мной. Я назвал ей пароль встречи с нашим человеком в Польше, она поверила, попросила подождать и вскоре вышла ко мне. Мы прошлись по пустынным улицам окраины Бреслау, она сообщила мне, что скоро получит разрешение на жительство в Берлине и приедет туда. Передал ей указания о строгой бдительности, снабдив деньгами на подбор соответствующей квартиры в Берлине, и мы расстались, условившись о встречах.
Так началась моя деятельность разведчика. Когда была налажена связь с Эльзой, а она связалась с другими немецкими разведчиками, работавшими на нас, к нам потекла информация о военной промышленности, технике и даже о состоянии разработки атомной энергии. Через Арийца, такова была кличка этого разведчика, полагавшего, что он работает на англичан, поступала информация о дипломатической интриге немцев с западными европейскими странами, в том числе с англичанами и американцами.
Для получения более точной информации мы снабдили разведчиков миниатюрными фотоаппаратами и микропленкой. Все они работали на нас из идейных соображений, так как ненавидели фашизм и в Советском Союзе видели единственную силу, способную его уничтожить. Другое дело Ариец. Он давал ценную информацию только за американские доллары, которые переправлял за границу.
Строгая конспирация, систематическая смена мест встреч позволили нам с Эльзой работать без срывов и перебоев. Сейчас мне кажется невероятным то, что мы делали. Когда приходилось слушать Эльзу 15–20 минут, запомнить информацию, а на следующий день прибыть в наше посольство, опять же нелегально, встретиться с военным атташе, изложить все на бумаге для шифровки в Москву. Так продолжалось до марта 1941 года. Одно из последних сообщений от Эльзы было о том, что на 22–24 июня 1941 года намечено нападение Германии на Советский Союз.
В марте я получил указание о передаче этой группы другому разведчику. Мне предстояла работа по восстановлению связи с немецкими разведчиками, которая была прервана в 1933–1935 годах, потому что среди них оказались предатели.