Тот ухмыльнулся.
– Я сплю исключительно раздетым.
– Даже в долинах гейзеров? – Какой-то гадский черт дернул меня за язык.
– Там нет кроватей. А душ только на базе.
Борис встал, стянул свитер и бросил его на кресло. А потом ушел. Через минуту я услышала, как льется вода. И взяла тебя, мой красненький, добрый дружочек-дневничок. Как же хорошо, что я купила новый чайник!
Борис тихо спит в комнате Сережки. Из-под закрытой двери дует морозный ветерок. Он не простудится после ванной? Мне очень хочется войти и прикрыть окно. Но, учитывая постиранное и развешанное на веревочке в кухне нижнее белье, наверное, я воздержусь от этого шага. Вот я тебе все события и рассказала… Завтра приедут родные, и уедет Борис. Интересно, увижу ли я его когда-нибудь? Наверное, нет. Я же решила уволиться… А жаль. Он – первый нормальный мужик, после отца, встреченный мной в жизни. Нет, пусть не возвращается… а то я стану плакать… спокойной ночи…
31.12 в 21.15 Добрый вечер, мой маленький, внимательный собеседник – дневничок! Спешу рассказать, пока есть возможность, события этого шебутного дня. Проснулась я, когда в окна уже светило низкое солнышко, и из невесомых тучек падал легкий и пушистый снег. Потянувшись, я почувствовала себя человеком, а не зомбиком с вампирскими наклонностями.
Вскочив, я схватила айфон и посмотрела на часы: было уже около десяти утра. Странно, что ни Сережка, ни мама еще не звонили… Хотя, если он до полуночи просидел у соседей, не удивлюсь, если они еще спят. И я вспомнила про Бориса. В квартире висела оглушающая тишина, а дверь в комнату сына была открыта. Встав с кровати, я заглянула внутрь. Сережкина постель аккуратно заправлена, а на кресле нет брошенной вчера одежды… Отдернув штору, я выглянула в окно. Мерседеса не было. Нет, это не честно! Втихушку, даже не попрощавшись, вот так взять и просто уйти… Неожиданно для меня самой, на глазах навернулись слезы. А ведь я даже номера его телефона не знаю! День внезапно померк, а по щекам побежали соленые дорожки. В носу захлюпало. Да что же это такое? Ну-ка, быстро взяла себя в руки! Но уговоры почему-то не помогли. Как я вчера хотела, чтобы этот наглый солдафон исчез из моей жизни! И как мне сейчас хотелось, чтобы он был рядом… «Да, в конце концов, не распускай сопли!» – ругала саму себя. – «Кто он, а кто ты – женщина без образования и с ребенком… Он сделал свое дело и уехал, как планировал. А ты осталась, поскольку твое место – здесь».
Я села на краешек ванной и, включив холодную воду, начала промывать снова покрасневшие глаза. А потом разделась и полезла под душ. Сначала горячий, а потом – ледяной. И мое настроение постепенно выровнялось. Когда оно стало выше нуля и ближе к оптимистичному, я выключила воду и растерлась полотенцем докрасна. Когда приткнула его на сушилку, мой взгляд упал на полотенце, которым пользовался Борис. Каюсь, не удержалась. Словно вор, протянув дрожащую руку, я сняла его и поднесла к лицу. Оно еле слышно пахло теми самыми духами… Блин, дура! Повесив полотенце обратно, я вышла из ванной и поплелась на кухню. Насыпав зерна в кофемолку, я зевнула и машинально посмотрела сквозь занавески во двор. А там, сдавая задом, парковался московский мерседес… Борис вернулся!!! И когда он позвонил в дверь, сваренный кофе уже ждал его на столе.