Серёжа догнал меня быстро, схватил за руку, молча привлёк к себе и потянул назад, на берег. Я не сопротивлялась.
Янка помогла мне одеться, и мы пошли в домик.
– Глупая ты, – укорила она, но беззлобно, даже ласково.
В домике поднялась со мной наверх, уложила в кровать, прилегла рядом. Обняла. Нежно, заботливо. Совсем как мама в детстве.
– Спасибо, Ян, – произнесла я обессиленно. – Ты иди, Серёжка ведь ждёт тебя.
– Нет, – Янка крепче прижалась ко мне. – Я с тобой буду. Ты спи давай, я не уйду. А хочешь… пошли к нам? Диван широкий, на троих там места хватит. А? Хочешь, Ань? Прижмёмся все друг к другу, и просто будем спать все вместе.
– Да, хочу, – призналась я.
Мне хотелось, чтобы что-то произошло, чтобы всё не закончилось так, как обычно: никак, буднично, серо, пусто. Мне хотелось чего-то такого, чего никогда со мной не было.
Мы спустились вниз, и Янка весело толкнула Серёжу.
– Двигайся, Анька с нами ляжет. Ну двигайся же, тяжёлый какой…
Он подвинулся в середину, она легла к нему с одного бока, а я с другого. Так и лежали молча, уткнувшись носами в Серёжины плечи. Сердце колотилось у меня так бешено, что я дрожала всем телом.
Янкина рука под одеялом нашла мою руку, взяла её и положила на Серёжин пенис.
– Потрогай его, – прошептала она. – Твёрдый, да?
Я, превозмогая дрожь, сжала его в своей руке. Сильно сжала.
– Да, твёрдый и… приятный такой…
– Может, снимем с него трусы?
– Давай.
Серёжа послушно приподнял задницу, и мы вдвоём стащили с него трусы. С жадностью набросились руками на горячую плоть, ласкали, уступая друг другу – то она главное, а я остальное, то наоборот.
Другой рукой Янка стянула с себя трусики, и я с удовольствием тут же последовала её примеру. Мне захотелось, чтобы Серёжа не постеснялся, и он сделал это. Я подняла ногу, освобождая ему всё без остатка. Прижалась к его пальцам, глубже, сильнее погружая их в себя.
Янка нетерпеливо откинула одеяло.
– Серёж, как собираешься с двумя девушками справляться?
– А как надо? – отозвался он по-мужски низко и хрипло.
– По очереди, – посмеялась она, встав на четвереньки.
Он мигом поднялся и по-хозяйски вошёл в неё сзади. Взглянул на меня – требовательно, со знанием дела. Мол, чего лежишь? Тащи сюда свою задницу, вернее – передницу, но живописной задней картиной.
Я встала на колени, повернулась к нему жопой, упёрлась головой в подушку. Через полминуты он был уже во мне. Потом опять в Янке. И снова во мне. И снова в Янке. Мы с Янкой смотрели друг на друга и удивлялись сами себе. До чего же мы сумасшедшие. И смешно стало. Хотя посмеяться в голос мы не решились, давились смехом, пока Серёжа не брызнул горячим мужским «этим» мне на спину.