«Опель» этот, согласно сведениям Сереги, уже несколько дней как числился в угоне, а на данный момент вообще находился на штрафстоянке. Вот туда-то мы и направлялись, проложив путь через жилье Ковальского, чья роль в нашем расследовании была не совсем понятна, разве что меня раздражать, но Серому виднее.
– Не хочешь старшим место уступить, красавица? – придурковато играя бровями, заявил блондин.
– Только, если предъявишь пенсионное, – огрызнулась я и уставилась в направлении бардачка, хотя ничего интересного там, ясное дело, не было.
В ответ Максим удрученно вздохнул, закрыл мою дверь и залез назад. Всю дрогу он вещал про незавидную долю одиноких мужичков, чью тонкую душевную организацию не в состоянии понять черствые современные женщины. В конце концов я включила радио – уж лучше буду слушать, как Серега подпевает.
Штрафстоянка оказалась огороженным бетонным забором прямоугольником. По верху шла колючая проволока, а по периметру мигали красными огоньками камеры видеонаблюдения.
– А по ночам они тут электрический ток пускают? – прокомментировала я себе под нос.
– Ага, для тех, кто штраф отказывается платить, – кивнул Серега и припарковал автомобиль возле желтой будки, что выглядела один в один как трансформаторная и примыкала снаружи к забору.
Втроем мы покинули внедорожник, и Серега бахнул кулаком по металлической двери будки. Через некоторое время к нам вышел худощавый тип лет сорока и прищурился на солнце.
– Мы от Леонидыча, – загадочно пояснил Серый, и Худощавый, кивнув, впустил нас внутрь.
В будке, как оказалось, был сквозной проход, и уже через несколько мгновений мы вышли по ту сторону забора.
– Там ваша тачка, – махнул куда-то в сторону встретивший нас мужик и скрылся за дверью.
Мы побрели в указанном направлении, старательно выглядывая хоть какой-нибудь старенький «Опель». Первым машину увидел Сереня, но у него и была фора: он, в отличие от нас, знал, как это корыто должно выглядеть. Обычный рыдван золотистого цвета, кое-где помят, ржавчина все сильнее изъедает доживающий последние годы металл. Серега дернул за ручку, и дверь беспрепятственно открылась. Глазам нашим предстал тряпичный салон далеко не первой свежести.
На полу возле заднего сиденья я обнаружила собственную сумочку и тут же вытащила ее наружу. Отряхнув ту от грязи, залезла внутрь. Оставили мне бандиты не много: одноразовые платочки, ключи и початую пачку жвачки.
– Можешь передать Аверину, – протянула я связку Сереге.
– Евгений Андреевич уже замки сменили, – хмыкнул Евгешин помощник и предоставил мне самой решать, как поступить с ненужной теперь связкой.