Чтобы хоть как-то растормошить жениха, я просунула голову меж передних сидений и с притворным вздохом заявила:
– Соболев, ты сегодня лох.
Петров заржал в голос, а Егор обратил свое негодование на меня:
– Да? Соболезную! Потому что в таком случае ты выходишь замуж за лоха.
– Да ладно тебе дуться-то. Может ты так неудачно чье-то место занял, – пожала я плечами, не хочет сам себе настроение поднимать, никто перед ним плясать не будет. Тем не менее, напоминать про то, что насчет свадьбы к общему мнению мы так и не пришли, благоразумно не стала.
– Это ж надо, как наш народ чужое благополучие раздражает, – принялся зудеть жених словно старый дед, – Мне вот просто интересно, стали бы они трогать какой-нибудь "Жигуленок"?
– Что ты, у них бы рука не поднялась.., – абсолютно серьезно ответил Леха, не отвлекаясь при этом от дороги.
– Вот и я так думаю: "Жигули" испортить – дело не хитрое, особой отваги не требует, "Мерседес" же – совсем другое дело, такой победой и перед друзьями похвастаться не стыдно. Исцарапал чей-то "Мерс" – сразу повысил свой статус на районе. Тоже мне, отрыжки девяностых, – в досаде сплюнул Соболев и обратился к Лехе, – Найти сможешь?
– Поспрашивать можно, но не обещаю, – пожал тот плечом, коротко глянув на друга, а Егор снова сел на своего конька и вещал про дворовых хулиганов и их психологию аж до самого дома. Оставалось только подивиться, откуда у жениха столь глубокие знания в этой области…
Ему бы учителем в школе работать – уж очень душные речи толкает, я почти уснула. Его бы ученики, зная, что за любую провинность их ждет часовой выговор, вели бы себя как шелковые. Классом Соболева гордилась бы вся школа и лично директор, а его самого выставили бы на конкурс "Учитель года"… Всероссийский, между прочим!
Покинув, наконец, внедорожник Петрова, я потрясла головой, избавляясь от явно лишней информации, и как следует вдохнула. Еще бы чуть-чуть, и не миновать мне мигрени, хотя и страдают этим недугом, на мой взгляд, дамы постарше.
Загружалась в лифт я с опаской: а ну как замкнутые пространства провоцируют Соболева кунаться в рассуждения, – но одолеть не один десяток проемов по лестнице – не для меня. К счастью, Егор продолжать больную тему не стал, лишь нахмурившись уставился в стену.
Дома мой мужчина переоделся, еще раз поужинал, пощелкал телевизор и отправился спать. Все это он проделал в гробовом молчании. Я же старалась к нему не лезть и лишний раз на глаза не попадаться. Как говорится, от греха подальше…
Лишь в полной темноте под одеялом подобралась поближе и сделала все возможное, чтобы растопить-таки сердце любимого и поднять насколько можно настроение.