–Чего тебе? – В голосе этого Копоти, сквознула угроза. Он, сдвинув ногой чью-то руку, сделал шаг ко мне. Я попятилась. – Стоять!
Замерла.
– С кем ты?
– Одна.
– Сюда иди… Сюда иди, сказал!
– Да это Людка, Копоть… Нормальная чикса, отвечаю!
Парень кивнул на Витьку:
– Знакомы?
– Да, да! В школе вместе учились! Я… Калмык говорил, здесь закинуться можно будет… Я местная, ненадолго… Видишь – в тапках даже…
Копоть скользнул мимо меня вниз, осмотрелся. На улице тихо и пустынно. Валит снег. Вернулся.
– Бывалая?
– В смысле?
– Пробовала раньше?
– Н… нет…
Ноги замёрзли так, что казалось – кто-то медленно скручивает кости в спираль. А сапоги там, на втором этаже…
– У меня вот, – идя ва-банк, я вынула из кармана последние две тысячи. – Этого хватит?
Копоть заметно оживился.
– И чё, сразу ставить хочешь?
– Что?
– Я говорю, ширнуться решила или нюхнуть?
– А как лучше?
– А-а-а… с-су-у-ука… Копоть! Ставь! – взвыло тело у перил.
– Для первого раза можно полегче. Хотя Жила, вон, герыч сразу с иглы начинал, а до этого только траву курил.
– Ништяк, пусть будет полегче, куда мне спешить, правда? – вымученно улыбнулась я. – Сколько?
– Пять кусков за чек и полторы штуки за вход.
Ох, твою мать, мои но-о-оги…
– Чек? Вход? Ничего не поняла… Две штуки хватит?
– За вход в клуб космонавтики, – хихикнул Калмыков.
– Заткнись, – тут же отозвался Жилкин. – Они жёлтые и всё слышат…
Копоть протянул руку:
– Как раз. – Сунул деньги во внутренний карман. – С собой?
– В смысле?
– С собой заберёшь или тут?
– А… да тут у вас нормально, уютненько так!
– Тогда кидай кости. Сейчас с Лялькой закончу…
– Ой, да не торопись. Я пока поссать сбегаю. Ээ… можно я наверх проскачу? А то неохота на улице жопу морозить.
Копоть даже не ответил – деньги-то уплачены! Присел перед кирпичом, и завозился с пакетиком. На непослушных ногах я проскочила мимо. Едва добежала до своего тайника – сразу же с грохотом, потеряв всякое терпение, обрушила на пол кусок гипсолитовой плиты, закрывающей щель в стене. Сунула руку – вот они!
Сапоги, что притащила мне тогда Наташкина мама, были хотя и на размер меньше, но всё же зимние. Я стянула мокрые носки, по очереди растёрла каждую ногу полой халата и сунула в узкое, меховое нутро. Щиколотки ломило так, что хоть вой, но теперь уже можно было тешить себя тем, что скоро всё пройдёт. Благо, придя из магазина, так и не успела снять джинсы.
Посидела, чувствуя, как отходят ноги, но одновременно с этим сквозь пуховик вкрадчиво проникает холод. Хоть бы мать бухнула, что ли, и заснула поскорее?
Рискуя навернуться через какой-нибудь кирпич или доску, практически наощупь добрела до противоположного конца коридора. Здесь лестница вниз была наполовину обрушена, не хватало целого пролёта, но другого способа уйти незамеченной не оставалось.