– К судовому врачу отведи ее. Посмотрите, что с рукой, – распорядилась Морено, оглядываясь по сторонам и мгновенно спохватываясь при виде капитана: – Генри, вот ты где! Ты…
Юноша глядел мимо нее – на спасенную пленницу с «Непобедимого» – и Эрнеста мгновенно насторожилась, почувствовав неладное: вернее, некоторое ощущение этого возникло в ней еще раньше, но до того оказалось забыто, вытеснено более важными мыслями.
– Мэри?.. – тихо, недоверчиво спросил Фокс, и девушка за спиной своей спасительницы разом вся сжалась, съежилась до неузнаваемости, умоляюще глядя то на него, то на Морено, словно умоляя не выдавать ее. «Мисс штурман» нашлась первой.
– Педро, веди скорее, говорю тебе! – повторила она жестко, подталкивая к нему девушку, а сама обернулась к Фоксу, незаметно кладя руку на его локоть.
– Если ты хочешь поговорить с ней или что-то сделать… – начала она осторожно, но молодой капитан уже совладал со своими чувствами и глубоко вздохнул, приняв спокойный вид:
– Нам нужно… нужно сделать еще что-нибудь? Насколько я понимаю, им уже не победить, – указывая на горевшие вдалеке английские суда, один за другим выбрасывавшие белый флаг, проговорил он. Морено похлопала его по руке:
– Это точно. Сегодня – ваша первая победа, капитан Фокс.
С левого борта раздался шум: там как раз подходил с юга один из пиратских кораблей, на котором сходу готовились трапы – при виде их флага, здорово потрепанного и выглядевшего так, словно его достали из самого дальнего сундука в последнюю минуту, у Эрнесты разом отчаянно забилось сердце.
Едва встречное судно встало борт к борту и первая из досок – еще безо всякого трапа – была переброшена так, что по ней стало можно пройти, на нее тотчас поднялся высокий, сутулый мужчина средних лет, с густой сединой в черных волосах и изуродованным огромным шрамом на правой щеке лицом. Навстречу ему бросилась Эрнеста, стройная и легкая, с разметавшимися темными облаком кудрями, и, столкнувшись на полпути, они сразу же бросились друг другу в объятия.
– Идем, идем сюда скорее, – мотая головой, чтобы унять непрошеные слезы, повторяла девушка, за собой проводя его на борт галеона и даже при этом крепко держа за руку. Мужчина во все глаза рассматривал ее, то и дело обхватывая лицо Эрнесты загрубевшими ладонями и пораженно приговаривая:
– Дочка, дочка, какая же ты стала взрослая! Неужели это и правда ты?
– Папочка, мама, мама-то где? С ней все хорошо? – прижимаясь к нему, спрашивала срывающимся голосом девушка. Она едва ли понимала, что ведет себя, как потерянный ребенок – потому что именно в эту минуту и была им. Восемь лет исчезли в никуда, и она снова стала испуганной пятнадцатилетней девочкой, на берегу крошечного безымянного островка узнавшей о смерти своих родителей.