Единственной отдушиной для Аглаи стал Николай, который неотступно находился подле нее, участвуя в ее жизни. Вот и сегодня после церкви, они вместе пообедали в мраморной гостиной. Затем Николай Петрович уединился в кабинете, собираясь написать пару писем, а Глаша отправилась в оранжерею. Около двух часов она провозилась с цветами, поливая их и обрабатывая от сорняков. Когда же она начала срезать излишние розы с кустов, чтобы затем поставить их в вазы, в оранжерее появился Николай. Одетый в зеленый легкий домашний сюртук, бежевые брюки и туфли, он показался Аглае довольно красивым. Его каштановые волосы, как и обычно, убранные красиво назад, открывали его приятное лицо.
– Аглая Михайловна, – начал Николай, приближаясь к ней. – Вы позволите мне помочь Вам?
– Если Вам будет угодно, Николай Петрович, – кивнула Аглая и улыбнулась ему, обрезая колючие цветы. Он начал подавать ей лежащие цветы, не спуская взгляда с ее личика.
Присутствие Николая успокаивало девушку, и в то же время вызывало в ней чувство неловкости и смущения, ибо Аглая инстинктивно ощущала, что нравится молодому человеку.
– Они такие колючие, – заметил Николай, пытаясь поймать ее взгляд. – И как Вы не боитесь поранить ручки?
Она кокетливо улыбнулась ему и произнесла:
– В доме батюшки мы жили довольно скромно. Мне приходилось и за водой ходить и грядки полоть. Я не такое нежное создание, как Вы думаете Николай Петрович.
– Нет, нет. Вы совсем не правы, – с горячностью замотал головой Николай. – Вы хрупкий нежный цветок. И Вас надо оберегать…
Она подняла на него глаза, услышав в голосе молодого человека ласковые нотки. Он тут же взял ее ручку в свои ладони, и устремил свой взор в ее взволнованное личико.
– Я не встречал девушки подобной Вам, – прошептал он страстно. – Вы чудесная, нежная, воздушная, и невозможно прекрасная.
– Вы так добры ко мне, – прошептала она в ответ, не спуская с него темно-ореховых ярких глаз. Ей нравился взгляд Николая, добрый и открытый. Он завораживал и как будто говорил, что ему можно доверять. Тепло его добрых глаз было словно бальзам на израненную душу Глаши. Как будто раны ее сердца, которое уже научилось страдать, стали затягиваться под его ласковым серым взором.
Николай приблизился к ней вплотную, и склонился над ней. Она отчетливо осознала, что он хочет поцеловать ее. Она не остановила его. И удивительно, когда его губы прикоснулись к ее губкам, Глаша ощутила надежность и тепло, исходившие от молодого человека. Он целовал ее очень нежно, но в тоже время настойчиво. И этот поцелуй совсем не был похож на яростные поцелуи Дмитрия. Николай как будто хотел поделиться в ней теплом и радостью, а Дмитрий всегда целовал властно, словно показывая, что он ее господин.