– Ну что скажешь? – спросили мы.
– Ничего нового, – пожал он плечами и расположился рядом со мной за столом, отдав папку Жукову.
– А кровь под ногтями? – тихо спросить я.
– Твоё предчувствие тебя не подвело, – ответил мне Руслан.
– О чём это вы? – спросил Жуков, прислушавшись к нашему разговору.
– Под ногтями гражданки Егеревой были обнаружены частички кожи и кровь, – начал Руслан. – Скорее всего, она принадлежит маньяку. Группа крови не совпадает с группой крови Егеревой.
– И что нам от этого? – спросил Жуков.
– Ровным счётом ничего, – ответил Руслан. – Но кровь достаточно редкая. Четвёртая, резус отрицательный.
Жуков закрыл папку и бросил её мне.
– Так, господа сыщики, – обратился он к нам. – Министр дал нам неделю на поимку преступника, я вчера разговаривал с ним, и он явно был не в духе.
– Это его нормальное состояние, – буркнула я.
– Кстати, вас, мадмуазель, он просил отстранить от расследования, – заметил Жуков.
– Ещё чего, – хмыкнула я. – Я начинала это дело и должна его закончить. Так ему и передайте.
– Лучше сообщи ему об этом сама, – посоветовал Виктор Юрьевич.
– Мы здесь собрались, чтобы обсуждать мои отношения с отцом? – вскипела я.
– А теперь серьёзно, делом заинтересовались в столице, не сегодня-завтра может нагрянуть комиссия с проверкой, так что опасения Сергея Валерьевича вполне обоснованы.
– То есть он пытается вывести меня из-под удара, подставляя остальных? – фыркнула я. – Нет уж, получать нагоняй, так со всеми вместе. Неужели вы сомневаетесь в моих профессиональных способностях?
– Я даже не думал об этом, – возмутился Виктор Юрьевич и продолжил, – в общем, приводим в порядок бумаги и пытаемся любыми путями выйти на след подозреваемого. У меня все. Идите, работайте.
Мы молча вышли из кабинета.
– Чёрт! – заорала я, когда мы немного отошли. – Что за привычка лезть в мою жизнь? Чаю хотите? – предложила я. Руслан и Андрей кивнули. – Тогда пошли ко мне. Заодно поболтаем о нашем неуловимом маньяке.
Я открыла кабинет, включила чайник и стала доставать чашки из шкафа. Во мне всё кипело. Какое право имеет отец вмешивать в мою работу и решать, чем мне можно заниматься, а чем нельзя? Со злости я бросила чашку в стену. Она разлетелась на мелкие кусочки.
– Эй, Логинова, прекращай боевые действия, – попытался вразумить меня Лебедев. – Ты всё-таки здесь не одна.
– Извините, – буркнула я.
– Так садись, – скомандовал Руслан. – А мы с Андрюхой за тобой немного поухаживаем.
– Дождёшься от вас, – усмехнулась я, но всё же села.
После двух чашек чая я уже была настроена на дружескую беседу.