Робин повел в его сторону глазами, и Статли пожалел о последних словах, помня о том, как не любит лорд Шервуда обсуждения того, что не касалось никого в Шервуде, кроме него самого. Но Робин лишь тяжело усмехнулся и ответил:
– Тут и понимать нечего, – он снова обвел взглядом свое скромное жилище и глубоко вздохнул. – Куда я могу ее привезти? Сюда? Видел бы ты, какая роскошь ее окружает во Фледстане!
– И она настолько дорожит роскошным убранством своих покоев?
– Нет, – с грустной улыбкой ответил Робин. – Она его попросту не замечает, поскольку привыкла к нему с малых лет. А вот если лишить ее привычной обстановки, то, наверное, заметит.
– Если она, как ты сам сказал, превзошла твои ожидания, то едва ли станет жалеть о подобной утрате, – возразил Статли. – И, судя по отзывам о ней твоей сестры, я уверен, что не роскошь важна для нее. А ты сомневаешься?
– Да, но не в ней.
– Не в ней – значит, в себе? – уточнил Статли и недоверчиво покривил губы.
– И не в себе. Я сомневаюсь, что поступил бы правильно, привези ее сегодня с собой в Шервуд. Все равно что снять с нее в морозный день теплый плащ, зная, что она не станет жалеть о нем. Но, не сожалея, все равно будет страдать от холода. Стойко, молча, но будет ли у меня на сердце спокойно, если я стану причиной ее невзгод? Нет, – тихо, но жестко ответил самому себе Робин. – К тому же вдали от меня она будет в большей безопасности, чем рядом со мной.
– Уверен в этом? – так же тихо спросил Статли. – А как же Гай Гисборн, который спит и видит, как бы заполучить ее в жены?
– Ее отец дал мне слово, что не допустит этого брака. Он и сам опасается за ее жизнь в замужестве с Гаем.
– Как будто ты не знаешь сэра Гая! Если он решится, то сметет любое препятствие на своем пути, будь этим препятствием даже барон Невилл!
– Значит, я пригляжу за ней сам, но издали, – сказал Робин.
– Ты все-таки не уверился в ее чувствах? – настойчиво спросил Статли.
Робин улыбнулся и едва заметно покачал головой.
– Почти уверился, Вилл. То, что нас с ней постигло, даже не любовь в житейском понимании, а полное родство душ. Вот только я не уверен в том, что Марианна всерьез осознает, с чем столкнулась.
Статли шумно вздохнул и передернул плечами.
– Прости, Робин, но я сейчас тебя совершенно не понимаю! Зачем ты громоздишь препоны на прямом и ясном пути? К чему твоя притча о холоде и плаще? Ведь это так просто! Если двое любят друг друга, они должны быть вместе, и все!
Робин выслушал пламенную речь друга с абсолютно непроницаемым лицом, после чего ровным голосом сказал: