– Ты ничего не сказал, как все прошло в Ноттингеме. Все живы, все вернулись, и Мартин с вами? – Эллен внимательно посмотрела на Робина и, заметив, как помрачнело его лицо, положила ладонь ему на руку. – Вы съездили неудачно?
– Мы вообще никуда не ездили, – глухо ответил Робин и отвернулся, – Мартин погиб днем.
Эллен горестно ахнула и прижала ладонь к губам, глядя в спину лорда Шервуда.
– Ступай за полог, переоденься, – только и сказала она.
Пока Робин переодевался, Эллен достала из сундука три кубка и наполнила их вином.
– Послушай меня, леди Мэриан, – одними губами сказала она, не глядя на Марианну. – Ему сейчас плохо, хоть он и постарается скрыть от тебя свои переживания. Не обманывайся его улыбкой. Помоги ему, исцели его боль теплом и пониманием, – и опять бросила на Марианну предупреждающий взгляд. – Только соблюдай меру в утешении и себя побереги!
Когда Робин вышел из-за полога, Эллен и Марианна забрали у него мокрую одежду и развесили ее рядом с одеждой Марианны, сушившейся у огня. Он тем временем подошел к столу, на котором стояли кубки с вином. Когда хозяйка дома и Марианна присоединились к нему, он подал каждой из них по кубку, оставив последний для себя.
– За Мартина! – сказала Эллен, поднося кубок к губам.
Они молча выпили вино в память погибшего стрелка. Робин опустился на пол возле очага и устало привалился спиной к стене. Эллен набросила на плечи плащ и окинула дом и гостей взглядом хозяйки: не упустила ли она чего-нибудь?
– Я поехала, Робин? – сказала она так, словно спрашивала разрешения.
– Доброго пути! – не глядя на нее, отозвался Робин. – Передавай привет отцу Туку, но прошу тебя не рассказывать ему, что приютила нас с Марианной, если не хочешь его рассердить.
– Отец Тук?! – только и смогла сказать Марианна, удивленная открывшейся тайной духовного отца.
– А что ж тут такого? – фыркнула Эллен. – Когда отец Тук снимает церковное облачение, под ним такое же тело, как у остальных мужчин!
Она вышла из дома. За дверью раздался ее голос – Эллен успокаивала заволновавшуюся лошадь. Стук копыт по траве, и все стихло. Марианна опустилась на застланный шкурами пол рядом с Робином и протянула к огню озябшие руки.
– Я вижу, по ночам в Шервуде вместо сна и покоя прямо-таки бурлит жизнь! – пошутила Марианна, искоса посмотрев на Робина.
В ответ смуглая рука Робина ласково скользнула по волосам Марианны, но сам он, полузакрыв глаза, смотрел вглубь пламени. Иногда оно выстреливало угольком, который Робин ловил, не боясь обжечься, и бросал обратно в огонь. Его лицо было непроницаемо спокойным, только очень усталым, и Марианна вспомнила совет Эллен не обманываться этим спокойствием.