Она сидела, обхватив руками колени, смотрела на волны, набегающие на берег, и Робин вдруг понял, что и этот наряд, и неброские, но дорогие украшения, и изысканная прическа, не скрывающая красоты ее волос, – все это ради него, чтобы порадовать его взгляд и понравиться ему вновь.
Значит, не только он не забыл той встречи. В душе Робина на миг вспыхнуло чувство, очень близкое к злорадству, но тут же оставило его. Он продолжал сидеть неподвижно, не выдавая себя ни единым шорохом, и неотрывно смотрел на грустное и красивое лицо Марианны, обращенное к нему в профиль. Все недобрые мысли о ней потихоньку покидали его. Нет, она не кокетка, и лицемерие ей не присуще. Ее слова были правдой: другие мужчины смотрели на нее совсем иначе, чем он. Те, кто был простого звания, любовались издали. Равные ей видели не только ее, но и большое приданое, которое дал бы за ней отец. Только он смотрел на нее так, как если бы его ничто не привлекало в ней, кроме ее самой, но притом ему не надо было держаться от нее на почтительном отдалении. Ведь именно так он и смотрел, так оно и было в тот вечер…
Он знал, что она до сих пор никому не ответила согласием на предложение о замужестве. Почему? Ведь по возрасту ей пора выйти замуж. Глядя на Марианну, Робин угадал ответ: она влюбилась в него. Так сильно влюбилась, что не смогла забыть, опять приехала в Шервуд одна, без охраны, в надежде встретить его и совершенно не думала, что у ее чувства не может быть счастливого исхода. Вот она запрокинула голову, посмотрела в хмурое, затянутое тучами небо, и Робин заметил, как в уголках ее глаз заблестели слезы.
Он даже на миг прикрыл глаза – такой неожиданной острой болью отозвались в его сердце слезы Марианны. В нем вдруг вспыхнула с небывалой силой потребность любить ее, защищать, быть с ней рядом. Он едва удержал порыв подойти к ней, обнять и, утерев ее слезы, шепнуть, что она никогда больше не будет плакать из-за него. Нельзя. Если бы он так и сделал, они бы отправились вдвоем по дороге, которая увела бы ее в мир, привычный для него, но чуждый ей, мир, где опасность подстерегает на каждом шагу.
Она вдруг сняла с рук браслеты, сказала несколько слов на валлийском языке и, размахнувшись, бросила украшения в реку.
– Дух воды, прими мой дар и выполни мою просьбу, – услышал Робин.
На склоне берега прямо над Марианной вырос Воин, бродивший неподалеку. Ласково фыркая, он потянулся к Марианне, напоминая о себе, и вдруг замер. Втянув в себя воздух, жеребец посмотрел на кусты лозняка и коротко призывно заржал.