– Только дьявол мог попасть в цель с такого расстояния! – запальчиво крикнул проигравший лесничий, с досады бросив лук на землю.
Его тут же обшикали и презрительно освистали, а старик недобро усмехнулся.
– В таком случае, любезный, тебе сегодня удалось встретить не одного, а сразу двух дьяволов: тот парень, что ушел, стрелок не чета тебе.
К старику подошел герольд и тронул его за плечо.
– Почтенный! Сэр Рейнолд объявляет тебя победителем турнира лучников. Он хочет лично вручить награду и побеседовать с тобой.
Старый лучник сделал было шаг следом за герольдом, но его подхватили на руки и понесли с восторженными возгласами, громко славя его искусную стрельбу. У подножия помоста он с ворчанием сумел высвободиться, поднялся по лестнице, сильно припадая на правую ногу, и с видимым трудом преклонил колено перед шерифом.
– Назови свое имя, почтенный стрелок! – с улыбкой воскликнул сэр Рейнолд, взяв с алого шелка серебряную стрелу.
– Меня зовут Аллэйн Фиц-Осберн! – ответил старик неожиданно на безукоризненном французском языке.
Сэр Рейнолд удивленно поднял брови.
– Ты из славного рода Фиц-Осбернов? – шериф оставил диалект, на котором изъяснялись между собой норманны и саксы, и тоже перешел на французский. – А я по твоему наряду решил, что ты один из тех саксонских старейшин, которые раз в год выбираются из лесной глуши.
– Наряд у меня и впрямь не королевский, – усмехнулся старик, – что поделаешь! У моего отца было много сыновей, а я не родился старшим. Мне пришлось добывать себе хлеб луком и стрелами, а не правом первородства. Старость же не красит ни один наряд.
– Старость? – сэр Рейнолд покровительственно рассмеялся, и следом за ним рассмеялись гости, слушавшие их разговор. – Досточтимый Аллэйн, у тебя более зоркий глаз и более верная рука, чем у молодых и самых прославленных лучников!
Седой лучник, довольно посмеиваясь в усы, склонил голову, поблагодарив шерифа за лестный отзыв.
– Не хочу хвалить себя сам, но я с юных лет уже был отменным стрелком. Король Генрих, отец нашего нынешнего государя принца Джона, даже пожаловал меня однажды золотым рогом на расшитой шелками перевязи: так он был доволен моей стрельбой!
Сказанные им слова о принце Джоне, которого он так легко назвал государем Англии, как будто не было и в помине законного короля Ричарда, были восприняты не всеми присутствующими одинаково. Сторонники принца, которых здесь было большинство и к которым принадлежал сэр Рейнолд, поощрительно заулыбались. Лица же тех, кто сохранял в душе верность королю, не одобряя новые порядки, приняли холодно-отчужденное выражение. К таким относился и Гилберт Невилл.