А вечером этого дня он был крайне недоволен собой и укорял себя в том, что пошел на поводу у собственной слабости. Иного слова для неодолимого влечения к Марианне Робин найти не мог. Да и как еще можно было назвать порыв, вызванный всего лишь запахом листика имбирного стебля? Запахом, исходившим от ее волос, который так глубоко прятался в его памяти, что он и не подозревал о существовании еще и такой незримой нити, связавшей его с Марианной! И вдобавок ко всему смелые догадки Статли, которые он сам и подтвердил.
Он настолько утратил власть над собой из-за встречи с Марианной, что позволил другому читать в его сердце и тем самым невольно подставил под удар ту, которую оберегал сам и приказал беречь остальным. Конечно, опасности нет: Статли будет молчать о том, что узнал. И природа проницательности, которую проявил Статли, была Робину понятна. Друг сам был влюблен, и Робин знал, в кого. Он мог бы отплатить Статли той же монетой, поскольку тот был уверен, что его влюбленность – тайна для всего Шервуда, и в особенности для Робина. Но зачем ему смущать Статли? Тот ведь не ожидал, что угадает так верно, а Робину и гадать не о чем. Но своими словами друг оказал ему плохую услугу: Робину вдруг стало не под силу справиться с тем, что творилось в его душе, словно вопросы Статли сняли камень, закрывавший родник, и тот забил с такой силой, что его уже было не остановить. Проведя ночь без сна, так и не сладив с собой, Робин отправился к священнику, с которым был дружен не он один в Шервуде и который добровольно возложил на себя обязанности духовного пастыря вольного леса.
Эта дружба началась необычно – с довольно яростной стычки между священником и Виллом Скарлетом. Конечно, если бы Скарлет всерьез пустил в дело меч, то одним из служителей церкви стало бы меньше. Но священник не был так же сдержан и едва не раскроил дубиной голову Виллу, который всего лишь хотел попросить его окрестить новорожденного сына Кэтрин и Джона, но на всякий случай вынул из ножен меч прямо на глазах у священника. Возникшее недоразумение быстро разрешилось, священник согласился провести обряд крещения и стал частым гостем в Шервуде, а вольные стрелки – в церкви, где он служил.
Увидев лорда Шервуда, священник просиял и широко раскинул руки.
– Ба! Вот это гость у меня сегодня! Приехал по делу, Робин, или просто решил меня проведать?
– По делу, – улыбнулся Робин, садясь на скамью, и, сняв с плеча ремень тяжелого колчана, положил его рядом.
Отец Тук тем временем успел принести пару кубков и кувшин с вином.