Он улыбался, но уже только губами: упоминание о Марианне, беспечно слетевшее с губ Мод, потушило улыбку в его глазах. Даже для него этого было слишком много, да еще за такое короткое время.
– Благодарю тебя за ужин, Мод, и за то, что скрасила мне его своим обществом, но час уже поздний. Пора спать.
Не смутившись его тоном, от которого едва уловимо повеяло холодком, Мод вскочила из-за стола и, взяв свечу, открыла дверь на лестницу, что вела на второй этаж, к комнатам для постояльцев.
– Пойдем, я покажу тебе комнату для ночлега!
Робин пошел следом за ней, и она привела его в комнату, непохожую на те, что предоставлялись гостям. Мод привела его в собственную спальню.
– Зачем тебе это? – спросил Робин, посмотрев на Мод долгим, пристальным взглядом.
– Что? – спросила она в ответ и, встретившись с ним глазами, вспыхнула и залилась румянцем.
– Ты прекрасно поняла меня, – с усмешкой ответил Робин.
Мод поставила подсвечник на стол и, подойдя к Робину вплотную, с внезапной робостью положила ладони ему на плечи.
– А ты до сих пор не понял, что нравишься мне? – одними губами, почти беззвучно произнесла она, глядя ему в глаза.
– Какой же я по счету из твоих постояльцев, которым ты оказала милость, предложив ночлег в собственной постели? – спросил он, намеренно желая обидеть ее, чтобы она рассердилась и выставила его за дверь, разрешив тем самым ненужную ему ситуацию.
Но Мод не обиделась, улыбнулась и очень просто ответила:
– С того дня, как умер мой муж, ты первый, кто переступил этот порог.
Если она думала, что он будет польщен, то ошиблась. Робин вздохнул и снял ее руки со своих плеч.
– Благодарю за честь. Мод, ты очень славная девочка, и заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать.
– Что же в тебе есть, что не годится для меня? – спросила она, по-прежнему не сводя с него глаз и не отступая от Робина.
– Я не обещаю верности и не требую ее.
– Но и не запрещаешь хранить тебе верность, – улыбнулась Мод и вновь осторожно, словно боялась спугнуть его, обвила руками плечи Робина. – А то, что я не стану для тебя единственной, меня не пугает.
Глядя в ее глаза, Робин подумал: а почему бы и нет? В глубине души он признавал правоту отца Тука, только не хотел принимать ее. Но священник все равно был прав, когда спрашивал его: что это за любовь, которая обрекает на лишения? Ведь он не хочет, чтобы Марианна из-за него лишилась всего, что имеет сейчас, и значит, обязан остаться в стороне, оберегать ее, но не приближаться ни на шаг. Мод смотрела на него просительным взглядом и сама была рядом – теплая, податливая, желающая его. Так почему бы и не провести с ней ночь, чтобы собственной неверностью закрыть любую дорогу, что могла свести его с Марианной?