– Никакая плата не высока чересчур, чтобы жить так, как вы сейчас описали, – живо возразила Марианна. – В чем она заключается?
Священник посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем ответить.
– Сначала надо пройти через страдания, дочь моя, и они могут оказаться такими, что смерть покажется избавлением для того, чей дух недостаточно силен. Этот путь не для тебя, дочь моя, поэтому поразмысли над моими словами и прими жизнь, обычную для девушки твоего звания.
Их взгляды скрестились, словно клинки, но, почувствовав в отце Туке каменную неуступчивость и нежелание продолжать разговор, который заинтересовал Марианну, она была вынуждена опустить глаза. Довольный ее послушанием, священник ободрительно похлопал Марианну по ладони.
– Красота, дочь моя, слишком глубокое понятие, чтобы измерять ее людской меркой. Удел красоты – вечность, а человеческая жизнь коротка и, увы, не слишком счастлива! Мы с тобой засиделись. Начинает смеркаться, а тебе надо вернуться домой до темноты.
Он поднялся, увлекая девушку за собой, и повел ее к дверям. Остановившись на пороге, отец Тук положил ладони на плечи Марианны и заглянул в ее чистые и ясные, как прозрачные озера, глаза.
– О грехах я тебя спрашивать не стану – я знаю, что душа твоя чиста! И помни еще одно. Все, что я тебе советовал сегодня, шло от моего сердца и из-за любви к тебе. Но случись так, что ты все-таки сделаешь выбор, который никто не одобрит, и ни епископ, ни аббат не захотят обвенчать вас, приходите сюда. Скажи мне: «Отец Тук, вот мой избранник, мы любим друг друга всем сердцем!» Если я увижу, что он достоин тебя, то обвенчаю вас без колебаний, хотя бы он и был последним грешником в глазах знати и церкви!
Марианна поцеловала отца Тука в щеку, отчего тот довольно улыбнулся, но ненадолго: его лицо вновь приняло самое суровое выражение.
– Остерегайся, всегда остерегайся Гая Гисборна, дочь моя! Этот человек очень опасен. Случись что-нибудь, что придется ему не по нраву, он переменится к тебе так, что ты не узнаешь его!
Они вышли из церкви и пошли к коновязи, где Марианна оставила вороного. Отец Тук вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, и по его лицу пробежала тень досады.
– Совсем забыл! Не сочти за труд – передай леди Клэренс приглашение брата увидеться в среду там же, где и всегда. Я думал, что она приедет вместе с тобой, но раз ее нет, вынужден просить тебя о посредничестве.
– Ах, святой отец, – рассмеялась Марианна, лукаво погрозив священнику пальцем. – Вот вы и попались! Я давно уже подозреваю вас в том, что вы все-таки водите дружбу с вольными стрелками!