- Но ведь это опасно! - процедил Умберто.
- Нельзя, конечно, страдать головокружением. Но у меня крепкая голова.
- А как сегодня поживают мои милые Градос?
Я открыл свой клюв так же широко, как ворона, которая захотела сыра.
Этот типчик блефует или на самом деле не знает о том, что случилось с Градос? Если он играет комедию, поверьте мне, это было очень хорошо сделано, так как в его взгляде скорее сквозило откровенное простодушие.
- Вы не читаете газет, Тото? - резко спросил я.
- Напротив, я читаю "Римскую газету".
- И только?
- А к чему этот вопрос?
Разумеется, если он интересуется только римской чепухой, он еще не узнал о новости, происшедшей этой ночью.
- Сегодня ночью с Градос произошел несчастный случай, монсиньор.
- Святая девственница! - воскликнул он на языке Данте. - Во время их номера?
- Нет. В фургоне. Их оглушили!
- Оглушили? Но это невероятно!
- Увы, это так.
- И это серьезно?
- Исключительно серьезно, потому что они умерли!
Мой маленький маркиз издал слабый крик и потерял сознание. Я бросился к нему. И мне известно, что делать в таком случае, так как я читал романы княгини Сожор. Я взял его за руку и похлопал по ней.
- Маркиз! Маркиз! Придите в себя, моя дорогая!
Эффект не заставил себя ждать. Ди Чаприни открыл свои красивые глаза и сказал умирающим голосом:
- Где я?
Я ответил, что он у себя. Он бросил взгляд на стену и, увидев портрет своего прадедушки, пришел в себя.
- Вы, значит, так любили их? - прошептал я.
Вместо того, чтобы ответить, он вздохнул на языке Д'Анунцио:
- Я что, должен говорить обо всем сам?
Надо было думать, что между ними троими была большая любовь. Меня беспокоила только одна штука: Градос были людьми из цирка. Они не должны были бывать в Турине больше одного-двух раз в год, и их сношения с маркизом должны были быть лишь эпизодическими. Откуда же такая сильная печаль, вернее, такое сильное волнение?
Моя мысль закрутилась. Я посмотрел на свои ногти, подул на них, как это делал один американский актер в Вестерне, когда его зацапал шериф, и потер их о лацкан.
- Я один из первых прибыл на место происшествия, - сказал я. - Донато был еще жив и смог сказать мне...
Я старался не смотреть на маркиза, но в то же время очень пристально следил за ним в зеркало. Мне кажется, парни, что он покраснел под слоем румян и, видимо, задавал себе вопрос, что же мне нужно, так как наступил момент перейти к основному.
- Он рассказал мне о некоторых вещах, - бросил я.
- Ах, да? - пролепетала эта кукла.
Я молчал. Это было угрожающее молчание, тяжелое молчание. Парень Тото больше не пытался поближе удостовериться, хорошо ли я выбрит. Ему стоило огромных трудов проглотить слюну. Он также не говорил ни слова, это очень удивительно с его стороны.