– Тогда, милая, расставь ножки, – его рука застревает между колен, но с усердием проходит дальше, к внутренней стороне бедра. Голос снова становится тихим, он будто играючи говорит со мной. Будто это все – маленькая игра, проверка, которую я прошла и сейчас будет бонус. Плевать я хотела на эти бонусы. Но я прекрасно понимаю, попытайся я вырваться сейчас, он ударит меня еще раз. Я этого не хотела. Мне просто пришлось сдаться.
Его пальцы, два его пальца, грубо входят в меня. Естественно, ни о каком возбуждении не было и речи, я была сухой. Но его это не останавливало. Он проникал в меня глубже, при этом смотря не грубым взглядом, совершенно нет. Он смотрел на меня с желанием. Со всепоглощающим желанием, которое затмило его остальные чувства.
Бен схватывает мое тело и тащит в спальню, игриво шлепая по оголившимся бедрам.
– Моя девочка, – целуя меня сзади, говорит мужчина и аккуратно кладет на кровать. – Моя, – поцелуями он идет от шеи, расстегивая пуговицы на плаще, к животу. – Милая малышка, – он вдыхает запах моего тела, трогая рукой мою щеку, которую он ударил. Напряжение, когда он касался меня, нарастало, я боялась его и боялась себя. Я боялась, что что-то сделаю не так. Пошевелюсь, не так вздохну или выкрикну. Я просто замолчала и попыталась забыть себя. Свои чувства, свое тело. Забыть все на время, пока он будет заниматься со мной сексом.
Еще несколько раз его губы касались моего тела, совсем не разгоряченного и не жаждущего плоти Бена. Но он, конечно, решил иначе.
Сегодня он пытался заботиться обо мне, лаская меня языком или руками, нежными движениями с сильными толчками, он делал то, от чего я точно бы испытала хотя бы малейшее удовольствие. Но оргазм каждой девушки запрятан напрямую в ее голове. В ней и моих чувствах. Я не чувствовала ничего, кроме отторжения этого человека из своей жизни. Я чувствовала, что меня насильно ласкают. Насильно, потому что я не сказала «Да». Я не сказала «Да» ему. И уж тем более ни за что не хотела говорить себе.
После секса, когда он кончил, он спросил, все ли мне понравилось. Впервые за долгое время после моего рассказа о проституции. Я не ответила, но игриво улыбнулась. И Бен, захлопнув дверь, наверное, не мог и подумать, что сейчас я решусь на что-то серьезное, а не буду просто спать.
Этой ночью в голове возникли слова Ангуса. Уже давно забытого, пройденного мужчины в моей жизни. Слова были такими: «– Я знаю его двадцать семь лет. И двадцать семь лет он доставляет неудобства». Неудобства. Ангус ведь мог быть прав, он знал его куда больше, чем я. Но откуда-то же они взялись, эти мысли. Неудобства, причинение боли. Все это, оно появилось в его фразе не просто так. Не может такого быть, что из-за ненависти и ревности он будет распыляться насчет Бена. Может, он знал девушек… Знал истории между ними.