Потому что как только я отбежала на двадцать метров, на дисплее ребят, защитивших нас от подобравшихся к нашим спинам зараженных, замигала надпись «бежать». Четверо солдат тут же развернулись и побежали в нашу сторону. Мы, в свою очередь, в ту же секунду остановились, развернулись и открыли огонь по зараженным как танцоры-синхронисты. Так, Фелин помогала нам соблюдать принцип «каждый отвечает за каждого».
Эта техника была разработана на основании наблюдения за скоростью передвижения зараженных. Человек не способен убежать от них. Даже рекордсмен по бегу будет настигнут. Надо было непременно совмещать бег со стрельбой. Одному это сделать невозможно, а потому разбиться на такие группы обороняющих и бегущих – единственная верная тактика сохранять безопасное расстояние.
А до Аяксов оставалось всего около двухсот метров.
21 декабря 2071 года. 09:40
Тормунд
Это конец! Это большой толстый и конкретный конец нам всем! Мы тут сдохнем все! Черт, а ведь все так хорошо начиналось! Столько надежд на летний домик! Который все это время стоял на мине, и сейчас она вот-вот взорвется и прикончит нас всех!
Люди бегали вокруг. Кто-то прятался по домам, закрывал двери. Ага, конечно! Зомби – не соседи с пирогом, прибывшие познакомиться с вами, они стучать не будут! Они даже «здрасьте» не скажут, а сразу примутся вас жрать! Вот же черт! Только не так! Только не сегодня! Я не хочу умирать вот так!
А люди продолжали путаться у меня под ногами, когда я уже подбежал к Аяксу на юго-востоке.
Здесь творился еще больший хаос. Обезумевшие люди окружили машину и налезали на нее со всех сторон. Хорошо, что ребята во время закрыли главную дверь, иначе бы не одолеть им такую толпу! Рафаэлка ярче всех выделялся своим исполинским ростом, его и свалить-то не в силах, он прочно держался на ногах и буквально вытаскивал мелких детишек из бурлящей вокруг массы обезумевших людей, а потом закидывал их наверх к Вьетнаму, стоявшей на Аяксе, которая скидывала их через люк внутрь машины.
Тут мне в глаза бросились две черные головки с огромными от страха голубыми глазами, которые я узнаю из тысячи!
– Шишки! Какого хрена вы тут делаете? – подбежал я к двум сестрам, прятавшимися за гнилой телегой возле такой же гнилой хижины.
Они сидели все в тех же холщевых мешках прямо на снегу, прижавшись друг к другу и наблюдая за хаосом вокруг глазами, наполненными ужасом.
– Мы потерялись! – плакала мелкая Шишка.
– Я не знаю, где мама! – вторила старшая.
– Вашу мать! – выругался я и поднял обеих с земли одним рывком.
Какие же они легонькие, махонькие, прямо у-тю-тю, мать их!