– Вернетесь, – ответила Вера Никитична, – сама же знаешь, что вернетесь.
– Знаю, – сказала Павловна, – только не уверена, что в нынешнее время мои знания чего-то стоят. Судьбинушку нашу-то за нас кто-то другой сейчас пишет, все может поменяться в любой миг.
На том и порешали. Долго не собирались, но Настя все же оделась не как девка деревенская, а достала все самое лучшее, что у нее от прежней жизни осталось. Ягарья тоже решила выглядеть представительно, Настя даже заметила на ее правой руке перстень большой с выгравированной на нем буквой М, но спрашивать о нем ничего не стала.
– Я думала, вы хотите скрытно пробраться в деревню? – удивилась Галина Степановна, когда увидела двух барынь в меховых воротниках. – Я и не помнила, Ягарья Павловна, что у тебя такая шубейка имеется.
– Имеется, – ответила Ягарья. – Нас не должны принять за тех женщин, что партизанить ушли, иначе мы и глаз еще ничьих завидеть не успеем, как нас расстреляют. Настя, ты паспорт свой взяла?
– Взяла.
– Оставь. Моего достаточно будет, если дело дойдет, а ты успевай глазами работать. Если положат… в моем паспорте они прочтут, что я немка и замнут дело. Закопают нас и все. А если поймут, что мы русские – найдут всех. Без нас им тут не справиться будет. Поняла?
Настя кивнула и вернулась в дом, чтобы выложить документ. Никитична со Степановной вслед крестили их и молитвы читали, а затем разошлись по разным домам.
– Зачем со мной пошла? – спросила Ягарья Настю. Та пожала плечами.
– Я же знаю, что могу помочь, – ответила она.
– Страшно было тогда, в погребе? Когда фриц в дом пришел?
Настя задумалась.
– Нет, – ответила она. – Было что-то другое. Не страх. Очень похоже на…
– Злобу? – хитро улыбнулась Ягарья.
– Да, – неуверенно ответила Анастасия. – Я раньше не испытывала такого чувства.
– Очень важно научиться совладать с ним, иначе пиши пропало.
– Как было у Шуры? – спросила Настя.
– Ты была там, я знаю… Я не видела, но я чувствовала тебя. Да, как у Шуры. Тому парню итак было не жить. Но не ее руками, не ее… А ее охватили злоба и ненависть. Они у каждого из нас лежат на дне души, но надо учиться не выпускать их.
– А если они будут необходимы? Если без них никак?
– Всегда есть выход. И делаем его мы. Мы и без того можем куда больше простых людей. Но именно из-за злых поступков тех, кто был до нас, люди нас и боятся, ведьмами называют. – Она рассмеялась. – С одной стороны это очень хорошо! Живем мы свободно. Ни от кого не зависим. Но этому не бывать вечно. Времена меняются. Старые обычаи уходят. Война закончится, а она закончится, и тогда все будет иначе. Мы не сможем прятаться долго.