– Я в этом не сомневаюсь, – продолжала настаивать та, – но вы же знаете, что у нас им будет безопаснее. К тому же сытнее и теплее.
– Иди к черту, ведьма, – буркнула женщина и принялась завешивать окно.
– Зинаида Павловна! – на свой страх повысила голос Ягарья. Зинаида приостановилась и снова посмотрела в окно, где увидела карие глаза той, которую презирала, сколько жила в этой деревне. – С нами вам и вашим племянницам будет безопаснее, – повторила Ягарья. – Одевайтесь теплее и вылезайте с ними через это окно.
Женщина бросила на пол одеяло и, развернувшись, ушла вглубь дома.
– Они не идут? – удивленно спросил Ваня.
– Как раз наоборот, – ответила Павловна, – только придется взять и Зинаиду Павловну.
– А если немцы заметят ее отсутствие? – спросила Настя, что была с детьми неподалеку. Фриц все еще стоял рядом с ними.
– Они будут заняты в ближайшее время, – сказала Ягарья.
Через десять-пятнадцать минут Зинаида Павловна, одетая в теплое зимнее пальто, замотав голову шалью, открыла окно.
– Девки, вперед, – шепнула она.
Первая в окно вылезла девушка, лет шестнадцати, затем ей в руки Зинаида подала другую, лет семи, как и Анечке, затем и сама женщина подняла ногу, чтобы перекинуть ее через карниз.
– Одеяло, – шепнула Ягарья, – подай, пожалуйста, одеяло, которым было завешано окно.
Зинаида подняла одеяло и перелезла на улицу, закрыв за собой створки и ставни. Ягарья отдала одеяло Насте, чтобы та теплее укутала ребенка.
– Кажется, у него жар, – сказала та.
– Нам надо продержаться какое-то время, к утру будем дома, – сказала Павловна. Она отвела фрица в сторонку и что-то долго говорила ему. Тот лишь кивал в ответ, а затем положил руку на свой правый бок, проверив, там ли то, о чем говорила ему фрау. После Ганс широко улыбнулся, последний раз влюбленно посмотрел на женщину, стоявшую перед ним, и пошел в сторону улицы.
– Вы отпускаете его? – удивился Ваня.
– Конечно же нет, – печально ответила женщина, ничего не пояснив.
Продолжая передвигаться за домами деревни, дойдя почти до ее конца, они услышали звуки стрельбы из пистолета.
– Что это? – испуганно спросила одна из сестер.
– Это Ганс, – улыбнулась Ягарья. – Теперь я его отпускаю… Идем дальше. У нас есть возможность незаметно выйти из деревни.
Стрельба утихла, а Ягарья фон Майер вместе с Першаковой Анастасией Петровной вывели из Гобиков последних детей, прихватив с собой одну старую вредную тетку, потому что проще было ее взять с собой, чем объяснять горделивому сердцу, что так будет лучше для ее девочек.
– Что ты сказала немцу? – тихо, чтобы дети не услышали, спросила Настя, поравнявшись с Ягарьей.