– Немцы или ведьмы? – сказала Зинаида, обернувшись по сторонам, где вокруг нее тут и там были молодые и не очень молодые жительницы Ведьминой усадьбы.
– Немцы или ведьмы, – подтвердила Ягарья.
– Зачем мы вам?
– По себе судишь, по своему сердцу холодному, – ответила Павловна. – Вчера мы с Анастасией Петровной, рискнув своими жизнями, отправились в Гобики, чтобы забрать оттуда всех оставшихся там детей. Некоторые здесь живут уже давно.
– Люська? – спросила женщина.
– Да, Люся пришла со своими тремя детьми и матерью. Еще двое мальчишек оказались тут раньше, один с мамкой, второй – Володя – сирота – немцев привел к нам. Не по своей воле. Вот только немцев мы спровадили, а Володю оставили. Да не бойся ты, Зинаида Павловна. Зла мы вам не желаем. Стали бы мы тащиться с вами всю ночь, чтобы навредить вам? Много вас теперь здесь… Тесниться будем. Но ничего. Лавочек у нас предостаточно. Будем постели делать из них. Девок твоих вместе спать положим.
В дом вошла Настя. Вид у нее был уставший, ноги подкашивались. Сбросив с себя пальто, она села за стол.
– Доброе утро, – сказала ей Оля, шестнадцатилетняя деревенская девушка.
– Доброе, – улыбнулась Настя. Маруся засуетилась, принялась кормить уставшую Анастасию Петровну.
– Как они? – спросила ее Ягарья.
– Спят оба, – сказала Настя. – Таня устала очень, а Сашка наплакался вволю. Но теперь, я думаю, все позади. Пот у него на лбу уже холодный проступил. А то яйца можно было жарить на его макушке. Кашлял сильно, охрип, но Татьяна постаралась.
– Он еще откашливаться будет какое-то время, – сказала Ягарья, – но тут мы его уже травяными чаями поить будем. Главное, что хворь отступила.
– Это вы о ком? – спросила Зина.
– Мы забрали вчера не только твоих девиц. Кроме них еще четверых детей вчера привели, из них самый маленький Саша был очень больным. Вот мы его и лечим…
– Как так получается, что немцы не заявляются к вам? – снова спросила Зинаида.
– Отчего ж не заявляются? Заявляются! – ответила, ухмыльнувшись, хозяйка. – Да только не задерживаются надолго. И слава Богу.
– «Слава Богу…» Бог покинул нас, – буркнула Зина.
– Не гневи Его, – строго сказала Ягарья. – Если Он тебя покинул, отчего ж перед твоим тощим лицом стоит тарелка с горячей едой, а кровиночки твои могут спокойно играть и спать у печки? Бог не покинул нас. И не покидал. И пускай ты называешь меня ведьмой, во мне Бога больше, чем в тебе. – Ягарья встала из-за стола. – Никитична, – сказала она, – надо нам переселить некоторых. Будем тесниться. Настасья Петровна, переходи жить в наш дом. А еще надо проследить, чтобы все наши мальчишки жили в одном доме, и девчонок в нем быть не должно. Мамка, разве что… Да старушек наших, чтобы уму-разуму учили.