В жаркий полдень, прихватив с собой Филиппа, мы с двоюродными братьями, которые строили для нас «Сказку», приезжаем на Шерну купаться. На берегу лежит Иосифян и, прикрыв лицо своим знаменитым соломенным «сомбреро», сладко дремлет.
И тут мы видим, как из кустов появляется змея и ползет к профессору. Мы от страха деревенеем.
Филипп, сорвавшись с места, бесстрашно бросается к змее.
На пляже – паника. Купальщики, сверкая пятками, бегут к реке, ныряют в воду.
Змея шипит и задирает голову. Филипп клыками вонзается в змею и треплет, точно курицу.
Мы, испытывая ужас не столько за судьбу Иосифяна, сколько за судьбу Филиппа, не смеем шелохнуться.
С лица спящего Иосифяна слетает шляпа. Перед его глазами – страшные змеиные глазницы. Филька оттаскивает змею в кусты и там с ней расправляется…
P.S. Дальнейшие события, связанные с Дачей, находятся в процессе написания.
Из журналистского блокнота
Рассказ НИКОЛАЯ КУЗЬМИЧА БОДЯГИНА (Конец шестидесятых)
(Интернат для инвалидов Великой Отечественной Войны. Жиздринский район Калужской области)
От нашего комбата поступил приказ: взять безымянную высотку посреди степи. На кой хрен она ему сдалась, эта высотка? Торчит, как чирь на жопе. Ну и пусть себе торчит. Но приказ начальства обсуждать не велено. Пошли на штурм. Ну, оседлали мы эту высотку. Мне мизинец сковырнуло на ноге. Отвезли меня в санбат. Лежу на койке, вся ступня в кровище, стону и матюгаюсь. Тут заявляется комбат:
– Ну что, Бодягин, жив?
– Пока не помер, – говорю, – вот только без мизинца на ноге.
– И без мизинца проживешь. Невелика потеря. Ты женатый?
– Женатый. Только на кой теперь я сдался своей крякве – селезень подранок без мизинца?
– Женатый ты, Бодягин, а дурак! – сказал комбат. – Зачем ей твой мизинец на ноге? Ей твой другой мизинец нужен.
– Обижаете, товарищ капитан. Другой мизинец у меня поболе черенка сапёрки!
– Вот и береги его, Бодягин. – Комбат достал пачку «Беломора». – Победим, домой вернешься, пригодится. Куришь?
– Ежели угощают, то курю.
Затянулись.
– Товарищ капитан, у меня вопрос к вам. Разрешите?
– Задавай.
– На кой сдалась нам эта чёртова высотка?
– Да не на кой! – Признался капитан. – Из дивизии пришел приказ. Ну и полезли. Наших восьмерых поубивало. А потом опять приказ: «Слезайте, хлопцы. Операцию отставить!». Ну, мы с неё опять сползать. Семерых еще скосило.
– А пятнадцати зазря погибших вам не жалко?
– Жалко у осы в заднице. Не тужи, Бодягин. Россия без них не обеднеет. Бабы снова нарожают.
От этих слов меня перекосило.
– Комбат, ты рассуждаешь, как фашист.
У капитана побелели скулы, глаза налились кровью.