– Доблестно послужили Родине, и теперь она доверяет вам покемонов вне очереди?
– Типа того.
– Ну ладно, – протянула она. – А график…
– У замполита.
Ивашов двинулся вперёд по проходу, Веснушка последовал за ним. Собрав остатки смелости в кулак, Саша окликнула их:
– Скажите, а мы действительно всплываем? А то я всё жду, жду…
– Чего ждать-то? – фыркнул Карцев. – Зелёный ты ещё, не знаешь, как качает в надводном положении.
– Вот тогда действительно позеленеешь, – засмеялся Веснушка. – Лодку мотает в волнах, как бочку. Собственно, она и есть бочка, ничего больше. Обыкновенный железный хлам.
Карцев пихнул его в спину кулаком.
– Вот станешь механиком, тогда будешь иметь право лодку хламом называть. А раз ты штурманёнок – рот закрой и не пищи.
Веснушка фыркнул, первым направился к переборке, пробираясь между ящиками.
– Ещё чего не хватало, в механики идти, – буркнул он. – Я командиром буду, а ты всю службу так и просидишь в трюме со своими маслопупами.
– Ты на кого пасть разеваешь, салага, а? Хер моржовый! – загрохотал Карцев, но видно было, как его плечи вздрагивают от смеха.
Веснушка потянул вверх кремальеру, и Саша почти выкрикнула им в спины:
– Так как же всё-таки – всплываем или нет?
– Да всплываем, всплываем, – буркнул Карцев. – Только какой тебе с этого толк, мы всё равно…
Захлопнувшаяся переборка проглотила последние слова.
Ей нужно было наверх. Постоять хоть пару минут, подышать воздухом. Она слишком долго старательно не замечала, как мир съёживался до размера железной коробки, в которой она жила. С этим ведь ничего нельзя было поделать – и она давила в себе тревогу, давила тоску по дневному свету, по открытому пространству. А теперь, едва обмолвились: «Всплываем!» – аж заболело внутри.
Может, там действительно качка, может, наверху ливень, ветер. Ерунда. Она будет стоять на палубе, пока не погонят вниз, напьётся небом, морем, огромной, необъятной жизнью. Там всё – живое. И у неё хватит сил как-нибудь протянуть ещё несколько недель до следующей вылазки.
А вдруг её не пустят? Скажет командир – не положено. Да ну, почему он так скажет? Другие ведь тоже наверняка пойдут? Или – может он решить, что гражданскому нельзя? Ну нет уж. Она убедит. Упросит. Заставит. У неё дядя – адмирал, в конце концов!
Как-то там дядя Слава? Узнал ли он, что они с Сашкой провернули? По-хорошему – не должен, но ни разу на её памяти им не удавалось от него что-то скрыть. Даже когда они стащили классный журнал и запрятали его в овраге – Анна Петровна так и не нашла ни журнал, ни виновников. А дядя Слава всё понял и на фильм про адмирала Нахимова их с собой не взял – в наказание. Сашка сильно тогда расстроился, он в то время ещё любил и море, и корабли, и офицеров в бело-золотых мундирах…