Вместо этого у него получилось пошлое повторение того, что уже набило оскомину. Хотелось же сделать нечто такое, чтобы мир его стал неповторимым, чтобы только он сам мог считаться его Создателем, а последовавшие за ним народы, во тьме невежества, до сих пор блуждавшие в круге внешнем и внутреннем, запомнили Его имя, выбили его на скрижалях вечности, покрыли елеем благодарности, попутно выдав ему пару Оскаров и большую кучу капусты.
«Начать нужно с того, – подумал Савва, – чтобы отделить что-нибудь от чего-то другого». В прошлый же раз был дурной пересказ уже приевшейся истории —свет от тьмы, воду от тверди, скотов от гадов.
Савва долго и напряженно размышлял, что бы такое разделить, не так как это уже бывало со всеми прочими бездарными пачкунами, которых и запомнили то по чистому недоразумению, однако ничего умнее распиливания женщины пилой в голову не приходило. Но это только поначалу, решил Савелий, он еще не вошел в тему. То ли еще будет!
Поднатужившись, он смог представить, что женщину можно распилить не обычной пилой, а циркулярной, не поперек, как обычно, а вдоль, начиная с межягодичной впадины до макушки. На большее его не хватило.
На кой черт нужно пилить женщину и что можно сделать из ее половинок, он так и не придумал, кроме нелепой мысли о том, что если дополнить каждую из них, то из одной женщины можно слепить двух, что, конечно было глупостью, поскольку меню игры и так содержало фото десятков женщин, любую из которых можно вызвать к жизни одним нажатием кнопки. Чего-чего, а дефицита девок ни в этом, ни в иных мирах никогда не было.
Ничего не придумав, он запустил игру и напряг воображение, пытаясь извлечь вдохновение из священных вибраций грузившегося диска, приготовлявшего только его достойные потенции вселенского демиурга. Наконец, его осенило – можно отделить звуки от тишины!
Правда, такие настройки в игре отсутствовали, но она достаточно гибко могла адаптироваться к заморочкам, возникавшим даже в не совсем здоровых головах дурковатых ламеров.
Через 5 минут после введения Саввой запроса, монитор утробно загудел, изображая «Хаос», и покрылся сетью из множества мелких, зигзагообразных, как бы кипящих, линий. Савва догадался – они представляют собой первичный акустический бардак – исходный материал для сотворения Его Мира. Он начал перетаскивать эти нервически бившиеся линии. В левой части гул стихал, становился спокойней, а в правой – нарастал. Через час работы левая часть экрана полностью замолчала, а правая стала издавать высокий, противный звук, какой бывает у плохо налаженных микрофонов.