Почувствовав себя неуютно, Савва счел за благо смыться из этой линии игры, пока треугольная розовая дама не прочухала создавшуюся ситуацию, и вернулся в первоначальную, классическую версию, которую он инициировал еще до рыбалки.
Мир, в который он попал, был прекрасен. Везде, куда бы ни пал взгляд, цвели и благоухали цветы, деревья давали пло́ды. Тучные стада бродили по изумрудным пастбищам. Их могучее мычание, порождавшее в душе отголоски чего-то иконного, истинного, разносилось на многие мили и отдавалось затейливым эхом в холмах, покрытых лесом. Мириады бабочек и расцвеченных всеми цветами радуги птичек носились в воздухе, щебеча на разные голоса.
Это был Рай. Слава богу, Савва не внес в программу ничего нового, кроме суккуленции, которая, кстати сказать, торчала на самом приметном месте, посреди поля, видом своим распугивая скотину. Как хорошо, подумал Савва, что когда он творил это растение, воздержался от сотворения запаха.
В Раю, чтобы он действительно стал райским садом, не хватало только Евы. Савва понял это сразу, как только заслышал утробное урчание в брюхе, проходившего мимо носорога. Не мешкая, он принялся за дело. Однако, вспомнив морду сотворенной им зебры, мгновенно осознал – даже если у Евы эта часть тела выйдет в тысячу раз лучше, то и тогда, при виде ее, он до конца жизни останется импотентом. Не мудрствуя лукаво, он перешел в меню игры, предлагавшее несколько десятков, мухой не тронутых Евственниц, уже заждавшихся своего ауктора.
Глядя на эти многочисленные и весьма аппетитные фото, Савва пожалел, что взял коробку не с той игрой, поскольку эта предполагала наличие в Раю только одной, заранее оплаченной Евы. Лежавший рядом на полке ларька другой диск, покрытый витиеватой арабской вязью, обещал райские кущи со множеством гурий, своими заманчивыми телесами заполнявших пространство этикетки, правда, не предполагая возможности их самостоятельного творения. Однако теперь стало ясно – Савелий преувеличил свои творческие способности и потребность самовыражения. Творить ничего, кроме очередного борделя, ему не хотелось. Все эти райские кущи, сами по себе, как оказалось, интересны ему лишь в качестве приложения к уже упомянутым девицам не слишком тяжелого поведения.
Но делать нечего. Подняться с дивана и выйти на улицу за новой игрой сил не хватало. В конце концов, если окажется недостаточно единственной Евы, он всегда сможет вернуться в «Тихий дом», тем более, что появилось интригующее сообщение о том, что майора Мюллера, из Пуату, перевели на восточный фронт в город Czerhanóvka, где ему было приказано сформировать новый бордель особого типа.