Опять подъем в 6 утра, построение в 8:45, «нарезка» задач на предстоящий день. В первой половине дня первому танковому взводу предстояла разборка-сборка танкового пулемета НСВТ. Последний раз этот пулемет Александр видел на военной кафедре, лет шесть назад, даже рисовал его составные части на плакат в класс огневой подготовки по просьбе майора Иволгина. Иволгин – огромный мужик с поседевшими усами и густой, изрядно седой шевелюрой, частенько просил Щербакова сделать какой-нибудь стенд. За нарисованные в аксонометрии пулеметы, клины затворов и уровни радиационно-химической опасности Рембрандт, как называл Сашку Иволгин, исправно получал «зачеты» и пятерки по экзаменам на военной кафедре.
Рисовал Щербаков хорошо. В детстве он просил своего отца изобразить танк или машину, которую потом с удовольствием раскрашивал. Но ему хотелось рисовать самому, и отец посоветовал Саше попробовать срисовать машину из старого журнала «Техника для детей». Сначала рисунки выходили корявыми, но в конце концов машины, самолеты и тому подобная техника стали получаться всё лучше. Способность к рисованию заметили в школе, и Сашка стал постоянным художником в школьной газете «Молния», где изображал карикатуры на злободневные темы. Газету на школьный выпускной от своего класса тоже рисовал он. В институте Александр уже мог с поразительной точностью срисовывать людей с фотографий и в студенческой команде «Клуба Весёлых и Находчивых», помимо участника выступлений, был художником-оформителем. Слухи о художественном таланте Щербакова дошли и до майора Иволгина, чем он не преминул воспользоваться.
После завтрака третий взвод под командованием старшего сержанта Гаджибабаева зашагал в сторону одного из ангаров, находящихся в степи перед огневым стрельбищем. Бойцы по очереди тащили полученный в оружейной комнате двадцатипятикилограммовый крупнокалиберный пулемет НСВТ калибра 12,7 мм. Буква «Т» означала «танковый», это Сашка знал. Помнил он, что устанавливается НСВТ сверху на башне танка, но как его разбирать, а тем более собирать и за сколько секунд, для лейтенанта Щербакова оставалось загадкой. Потрепанная брошюра нормативов разборки-сборки пулемета и список с фамилиями бойцов были запиханы в раздувшийся от чужих конспектов планшет, бивший по ноге идущего в конце строя Александра. Несмотря на то, что Сашка уже несколько дней находился с вверенным ему взводом, фамилий своих солдат он до сих пор не мог запомнить, кроме Гаджибабаева.
«Нужно потихоньку как-то начинать ими командовать, – думал Щербаков, на ходу поправляя съезжающий с худого плеча ремешок планшета. – Вообще на меня внимания не обращают. Ладно, вот дойдем до места обучения, тогда начну». Он достал потрепанную брошюру и на ходу стал изучать содержание.