К концу обеда, когда солдаты, лениво привалившись к каткам стоящих танков, затягивались горьким дымом дешевых сигарет, степной пожар потушили. Красный «ЗиЛ» укатил в сторону автопарка. Батальон вновь построился в шеренгу по трое. Приближалась очередь экипажа, в котором Сашка должен исполнять роль командира танка. В животе опять неприятно забурлило от волнения и фасоли с тушенкой, предложенной на «второе». Щербаков, Пермяков и рыжий водитель-механик Сидоров стояли лицом к корме пыльно-зелёного танка. Ветер, переменивший направление и дующий теперь со стороны степи, нёс запах горелой травы, песок лез в ботинки и за шиворот. На голове у каждого из троих заранее надет чёрный танковый шлемофон со свисающим из него почти до середины груди проводом подключения к радиостанции.
«Заправь провод под «комок», – сказал Пермяков, – зацепишь – или его оторвешь, или себе что-нибудь сломаешь».
Александр послушно затолкал разъем провода в промежуток между пуговицами камуфляжной куртки.
«Экипажи, по машинам!» – голос капитана Холодцова раздался громко и неожиданно.
Пермяков и Сидоров рванулись к танку. Чуть замешкавшись, за ними кинулся и Щербаков. Капитан и рядовой проворно запрыгнули на трансмиссию, подтянувшись на прикрепленном сзади бревне для самовытаскивания. Навалившись всем телом на трансмиссию, лейтенант вскарабкался за ними. Сидоров ловко повернул люк механика-водителя и ящерицей юркнул внутрь. Так же быстро, словно был намазан маслом, на место наводчика скользнул Олег Пермяков. Щербаков, кряхтя, еле откинул тяжелый командирский люк и, ударяясь всем, чем только можно, тюком свалился вниз, больно ударившись копчиком об откидную спинку сиденья. Повернув голову, он увидел, как Олег соединил провод шлемофона с проводом, уходящим куда-то во мрак башни.
– Подключи шлемофон, – в гулкой тишине еще не ожившего танка прокричал Сашке капитан. Щербаков стал шарить вокруг себя в поисках второй части провода. Наконец он нащупал его, торчащего из радиостанции, находящейся внизу у правой коленки. На втором конце провода имелась небольшая коробочка с двойным тумблером и непонятными обозначениями «ПРМ/ПРД». После непродолжительных усилий обе части были соединены. В этот момент танк с рёвом завелся, шум двигателя, находящегося ниже за спиной, заглушил свист ветра, задувающего в приоткрытый люк, и вообще все звуки снаружи и изнутри башни.
–…лять, как слышите? Приём! – первое, что услышал в наушниках Щербаков.
– Что дальше делать? – лейтенант повернулся к капитану, но голос его утонул в грохоте двигателя, Пермяков, схватившись за рукоятки прицела-дальномера, не слышал ничего.