Будет ли у него право винить их, если они сдадут Новороссийск? Всё ли возможное предпримут они, чтобы не отдать немцам его родной дом? А всё ли от него зависящее сделал он сам в Крыму и на Тамани, защищая чужие дома?
Новицкому не давали покоя эти вопросы. Андрей был уверен, что, пока сохраняется любая возможность оставаться рядом с Новороссийском и надеяться на встречу с дорогими ему людьми, он не должен прозябать без дела. Пусть даже раненому ему найдут занятие! Андрей был готов делать что угодно, лишь бы оборона стала чуть прочнее, лишь бы русские войска продержались на занятом рубеже лишнюю минуту, лишь бы истребить как можно больше фашистов. Андрей хотел во что бы то ни стало поговорить с кем-то из старших офицеров, но как это сделать, лёжа на больничной койке, не представлял.
В дверях барака появился незнакомый капитан первого ранга. В контрасте наружного света и барачного полумрака издалека были видны резко очерченные крупные черты лица, на котором выделялись острые зоркие глаза и широкая спокойная улыбка. Офицер окликнул пробегавшую мимо санитарку, коротко поговорил с ней, и она, недолго поискав глазами среди длинных рядов коек, вскинула руку и показала в сторону Андрея.
Каперанг быстрым твёрдым шагом подошёл к Новицкому, поздоровался и представился командиром Новороссийской военно-морской базы.
– Мне нужен Эндель Мэри, – сказал Холостяков.
– Это он, – Андрей кивнул в сторону спящего друга.
Георгий Никитич поставил стул между кроватями, аккуратно сел на него и осторожно потряс Мэри за плечо. Эндель открыл заспанные глаза, осмотрелся вокруг и, заметив сидящего рядом офицера, попытался собраться с мыслями.
– Здравия желаю… – проговорил он, глядя на гостя, и после короткой заминки, рассмотрев знаки различия, добавил:
– Товарищ капитан первого ранга!
– Извини, пожалуйста, что разбудил. Моя фамилия Холостяков, – представился Георгий Никитич. – Позволь на пару слов, Эндель. Можешь не вставать, я знаю, как тебе тяжело. Намечается одно очень ответственное и опасное дело. Было бы весьма желательно твоё участие в нём. Сразу скажу, это не приказ. Можешь отказаться от всего, что предложу. Никаких последствий не будет.
– Я вас слушаю, – ответил Мэри, всё же привставая на кровати.
– Ты ведь хорошо владеешь немецким языком?
– Меня иногда просили переводить на допросах пленных. Никто не жаловался.
– Предстоит кое-что более серьёзное… Нам нужно отправить человека в Новороссийск, чтобы собрать информацию. Как ты думаешь, немцы могли бы принять тебя за своего?
Мэри задумался и после долгой паузы сказал: