– Твоё дело сейчас – быстрее поправиться и снова встать в строй, – улыбнулся Холостяков. – Ваш батальон уже совершил немало. Родина тебе и так благодарна.
– На что мне её благодарность? – неожиданно жёстко процедил сквозь зубы Новицкий. – Она же не поможет спасти родных, которые остались там… – он кивнул в сторону гор, за которыми был Новороссийск.
Георгий Никитич тревожно огляделся по сторонам, убедился, что никто, кроме них, не слышит, низко наклонился над Андреем и прошептал:
– Послушай, парень. Ты молодой, горячий. Все такими были. Но мой тебе совет: думай, прежде чем что-то ляпнуть. Тут в последнее время бродит один необычайно резвый особист. Донесут – сам не заметишь, как к стенке поставят. Осторожнее, ладно?
– Извините, каперанг, – так же тихо ответил Новицкий. – Спасибо вам. Больше не повторится.
Холостякову начинала нравиться отчаянная прямота Андрея.
– Хорошо, сержант. Давай подумаем, как с тобой быть. Умеешь что-нибудь делать?
– Недолго слесарем на заводе работал, на «Красном двигателе». Знаю всего понемногу, но освою больше, если потребуется.
– Вот и отлично. Я сейчас собираю бригаду судоремонтников, чтобы наладить для наших корабельных дел в Геленджике цеха и мастерские взамен тех, что остались в Новороссийске. Отправлю тебя туда до полного выздоровления. Тоже важная работа. На море без кораблей не повоюешь, а их у нас с каждым днём всё меньше и меньше.
– Буду ночевать у токарного станка. Не подведу вас!
– Только и ты мне услугу за услугу… – сказал Георгий Никитич, доставая из портфеля подробную карту Новороссийска и отдавая её Энделю. – Опиши, пожалуйста, на досуге нашему будущему разведчику каждую улицу и каждый дом в своём городе. Так, чтобы он ориентировался в нём лучше, чем в родном Красноярске. Ему это очень пригодится.
Когда Холостяков ушёл, Мэри спросил у Новицкого:
– Кому ты хотел написать письмо, если не секрет?
– Полине, но…
– Напиши, – заговорщически шепнул Эндель. – Захвачу с собой.
Андрей посмотрел на друга строгим неморгающим взглядом и произнёс:
– Не стоит, дружище. Действительно дурацкая затея. Забудь!
Мэри положил руку на его плечо и тихо сказал:
– Напиши, Андрей. Если не срастётся, порву, выброшу – и дело с концом. Только никому ни слова, хорошо?..
Низкое рассветное солнце медленно двигалось в мглистом небе над сонными горными лесами, золотя их яркий осенний наряд. Новицкий, слегка прихрамывая на ещё не полностью зажившую ногу, спускался к морю в сопровождении худого неразговорчивого парня, представившегося адъютантом Холостякова.
Каперанг выполнил своё обещание и определил Андрея в только что обустроенный в Геленджике судоремонтный цех. Испытывая удовлетворение, Новицкий старался не обращать внимания на лёгкий октябрьский дождь и надоевшую боль в голени, стреляющую при каждом шаге в промозглой осенней слякоти.