Я не стал терзать его долго, и спросил первым:
– А что, старейшина, гости часто к вам заглядывают?
Ёрш сразу подобрался, спустил дочь с колен и лёгким шлепком отправил от стола, чтоб не мешалась, когда взрослые о делах говорить будут.
– Да захаживают, бывает, – ответил он. И быстро добавил. – Вы ешьте, покудова не заветрило. Сейчас ещё баньку растопят, попаритесь, отдохнёте с дороги.
Банька стояла здесь же, во дворе, а не опричь, за валом, как другие. У старейшины всё было под рукой. Расторопные холопы уже таскали берёзовые поленья и воду с реки в тяжёлых деревянных бадьях, торопились.
Для меня банька, как и для любого человека, – отрада. Жуть как баньку люблю. После неё не только тело, но и душа чистой становиться, будто родился заново. Хлёсткий веничек, горячий душистый парок – что ещё надо, чтоб вернуть силы после долгой дороги или тяжёлой работы? А лучшей лечебницы от ран и болезней и вовсе не сыщешь! Без баньки долго не выдержать, язвы мигом окрутят и в могилу прежде срока сведут. Так-то вот.
– Да сыт уже, спасибо, – поблагодарил я. – И за баньку спасибо, давненько веничком не хлестался.
– Венички у меня отменные, заветным словом освящённые, – похвастался Ёрш. – В Киеве таких нет.
– Много ты знаешь, чего в Киеве нет, – пробурчал Сухач, обгладывая свиное рёбрышко.
– Так откуда знать, коль безвылазно сижу здесь? – тут же откликнулся Ёрш. – До нас из Голуни вести едва доходят, а уж из Киева…
Он сокрушённо вздохнул, будто и вправду многое потерял без киевских новостей.
– Да ничего нового в Киеве нет, всё по-старому, – пожал я плечами. – Князь правит, мужи нарочитые воруют, гридни воюют. Как испокон веку положено, так и идёт. Ничего не поменялось.
– Так и должно быть, – кивнул Ёрш. – Заведённый порядок менять не след, иначе смуты пойдут, – и перевёл разговор в другое русло. – А в мире что творится?
Я пожал плечами.
– Тоже всякое. Обры с германцами опять чего-то не поделили. Василевс царьградский войско собирает супротив арабов…
– Это кто ж такие – арабы? – перебил старейшина.
– Народ такой в Африкании. Сам я не видел, но люди сказывают, что очень сильные и смелые вои, и с конями весьма искусны в обращении. Пешими в бой не ходят, только верхом. Сильно донимают они василевса, и в битвах часто держат верх, потому как есть у них диковинные лошади о двух горбах, кои вовсе не едет сена и не пьют воды. Эти лошади так страшны с виду, что многие их пугаются и бегут прочь.
Некоторое время Ёрш сидел, раздумывая над моими словами, потом сказал:
– Однако горазды боги на выдумку. Это что ж за лошадь такая горбатая? Бьют её что ли?