Глава 17
– Живые! – голос сорвался от волнения – очень уж я рад был, что напарники нашлись, и что помирать прямо сейчас, похоже, не придется. – Но нужна помощь.
В проеме появилась физиономия старика, тут же исчезла, и на смену появились толедцы. Мариуса подхватили на руки и потащили, я побрел следом.
– Ну, я вижу, что миссия увенчалась успехом, – усмехнулся Рубио. – Дай угадаю – вы ввязались в драку, превозмогли нечеловеческими усилиями, и уже готовы были помереть, как появились мы?
– Угу, примерно так все и было, – буркнул я. – Ты прямо угадал все в точности.
– Что ты, что ты, – засмеялся старик. – Угадывают только всякие юные недоумки вроде тебя. А я заранее знал, что так будет.
– Мы там трофеи оставили, – я махнул рукой, не собираясь вступать в перепалку. – И давайте убираться за реку. Здесь как-то неуютно.
Я немного опасался, что за рекой нас тоже встретят стрельбой. Во-первых, уже совсем стемнело, во-вторых, на нас с Мариусом по-прежнему синие мундиры. Правда, на Мариусе только верхняя часть – штаны с него стянули, чтобы перевязать ногу, и пока так и оставили. Перевязывали на ходу и не очень качественно – старик резонно заметил, что если задержаться и лечить парня как положено, нас тут всех и положат.
Опасения оказались напрасными – нас не только не обстреляли, но, наоборот, вполне вежливо поприветствовали. Как только мы переехали через мост, навстречу вышел незнакомец, помахивая привязанной к стволу древней винтовки белой тряпкой, которая, видимо, означала приглашение к переговорам. Дождавшись, когда паровой агрегат остановится, переговорщик подошел поближе, заглянул в салон.
– Это вы на том берегу жандармов положили?
– Мы, – кивнул я. – И еще десяток чистых.
Не то, чтобы я хвастался, просто скрывать такую информацию было чревато. Если местные повстанцы не имеют особых претензий к церкви, нам с ними не по пути. Да и может статься, что до этого церковь держала нейтралитет, и тогда мы восставшим знатную свинью подложили. О таких вещах лучше сообщать сразу, потому что потом все равно узнают, и могут ударить в спину.
Парламентер, кажется, понял мои мотивы:
– Vim vi repellĕre licet37. Среди наших товарищей много сбежавших из лагерей. В тех лагерях язычников убивали. Всех. И женщин, и стариков, и детей. Так что новость радостная. Эти твари нас пока не задавили, потому что волнения по всей стране начались. Пусть их будет немного поменьше, когда до нас руки дойдут.
– Знаю, мы тоже из таких, – кивнул я.
– О, интересно. Издалека?
– Лагерь был неподалеку от Лурда. Это…
– Я знаю, где это, – перебил меня парламентер. – Далеко вы забрались. Много там было народу?