– Никто не виноват, парень, – рискнул подать голос Мануэль.
– Нет. Виноваты все. Ты, и такие как ты, допустили, чтобы это произошло. Позволил чистым стать хозяевами. Отрекшиеся виноваты, что не проявили твердости. Продали своих богов за дешевый флогистон. Я и другие неблагонадежные виноваты, что терпели происходящее, и успокаивали себя. Мои родители тоже виноваты.
– И что ты будешь с этим делать? – настороженно спросил старик.
– Ты же сам прекрасно понимаешь, – пожал я плечами. – Убивать чистых. Ты был прав, старик, нам нужно собрать отряд. Меня даже пугает иногда, как часто ты оказываешься прав.
– Оу, ну надо же, понадобилось всего лишь убедиться в смерти мамы с папой, чтобы в твоей голове появилась капля здравого смысла, – обрадовался старик. – Будем надеяться, что она не испарится, когда ты немного придешь в себя.
Упоминание о родителях в язвительном ключе вызвало всплеск дикой ненависти, но я сдержался. Вряд ли его можно переделать, поэтому я сжал зубы и промолчал, а когда немного успокоился, отвернулся от циклопической братской могилы, в которой остались мои родители.
– Дай папиросу, старый, – попросил я. – Курить хочется.
– Ой, ну надо же, – хмыкнул старик, протягивая цилиндрик. – А ты в курсе, что это вредно? Куренье, говорят, убивает.
– Прикольно, – кивнул я. – Хорошая шутка. Хватит меня подначивать. Я не нуждаюсь в бодрящих пинках.
– Какие мы взрослые, даже скучно. Смотри, не закашляйся, а то в самом деле помрешь раньше времени.
Я и сам догадывался, что глубоко затягиваться не нужно. Тем не менее, горький дым хоть немного облегчал боль. Смешно – в том мире так и не смог бросить, думал, что здесь эта зависимость обойдет стороной, но, похоже, напрасно.
– Ладно, пора двигаться, – сказал я сам себе, выбросив бычок. Пойдем, заберем Керу.
Старик недовольно скривился при упоминании богини. Похоже, он теперь просто не знал, как относиться к новой спутнице. С одной стороны, Керу он ненавидел истово и безапелляционно. Однако за этот день перевернулось не только мое сознание. Рубио – умный человек. Отрицать, что есть существа, гораздо более отвратительные, чем богиня беды, он не сможет. Более того, то, что она может оказаться полезной – очевидно. И теперь он боролся с собой, пытаясь принять новую картину мира, в которой Кера – союзник, а не тень надвигающейся беды. Впрочем, до его душевных метаний мне дела не было. У меня своих хватало. Я забивал свою голову всевозможными планами на наши дальнейшие действия только с одной целью – избавиться от мыслей о родителях. Не забыть – я никогда их не забуду. Возможно, когда-нибудь даже смогу вспоминать с теплой грустью. Но не сейчас. «Если я буду думать об этом сейчас – я сойду с ума», – вспомнил я слова одной выдуманной дамы из прошлого мира. И это было дьявольски верно.