– Не привык я на чужом горбу сидеть… Раз вы не прогнали меня, позволили остаться… Поговори там со своими. Я могу отдать вот эту новую черкеску. Сегодня надел ее в первый раз. И, если бы вы принесли мне какую-нибудь старенькую… Тоже самое с бешметом. В обмен на корм для моего коня… И кинжал…
– А что – кинжал?
– Я мог бы отдать его в обмен на что-нибудь похуже.
– У нас все хорошее! – поджал губы Башир.
Но не удержался, и в последний момент схватил кинжал, поднес к глазам, чтобы лучше его рассмотреть, попробовал пальцем лезвие.
– Хороший клинок!
Семен понимал, что во второй раз родители не смогут подобрать ему такое отличное обмундирование, но сейчас он хотел только одного: остаться, чтобы увидеть то, что хотел, и отдать за это все, что у него есть. Простите, батьки6!
– Согласен! – воскликнул, не раздумывая, Семен.
Он не думал о том, как беспокоятся о нем родители, что скажут станичники, потому что считал такие мысли ненужными, отвлекающими от дела. Не потому, что был совсем уж бессердечным. Если каждый станет вот раздумывать, то некогда будет работать. Да и он сам поставил на кон главное – свою жизнь, рядом с которой волнение за него так волнением и останется. Доведется домой вернуться, попросит прощения. А пока…
Дни потянулись за днями. И, конечно же, Семен не выдержал бездействия. Заметив, что на одном из пастбищ черкесы зачем-то скашивают траву, он попросил, чтобы дали ему косу. Она оказалась не совсем такой, к какой он привык, но как ни странно, гораздо более удобной, и дал себе слово, если вернется домой, сделать похожую.
Но что такое коса? Он же приехал сюда совсем за другим. Невыносимо было осознавать, что задуманное им дело так позорно провалилось. Смотреть. Стыдно сидеть и смотреть, когда другие работают.
Наконец в один из дней к нему в кунацкую зашел Башир.
– Старейшины говорят: если ты сможешь победить нашего воина, тебе разрешат учиться у нас, разводить коней.
Семен подскочил от радости.
– На шашках?
– Нет, голыми руками.
Бороться? Конечно, Семен знал много приемов, как повалить нападавшего, как схватить его за горло, как выбить из рук оружие, но в подобном поединке он никогда прежде не участвовал. Если не считать, конечно, детские годы, когда дед Онисим заставлял казачат драться между собой, попутно объясняя их ошибки.
Бывалые казаки обычно между собой не боролись. И даже на шашках в шутку не дрались. Считали, что искусство сражаться – слишком серьезное дело, чтобы использовать его для развлечения. Но здесь…
А что, если под предлогом борьбы его хотят лишить жизни? Но, подумав так, Семен постарался отбросить эту мысль. Хотели бы убить, давно бы это сделали. Или предложили биться на кинжалах…