Недавно она, как бы невзначай, перевела разговор с братом на Дмитрия Иващенко. Мол, ушел и словно пропал, а я думала, он ко мне неравнодушен.
Брат взглянул на нее с сочувствием. До того, как ему исполнялся двадцать один год, оставалось всего три месяца, и он, понимая, что расстанется с родными надолго, быть может, навсегда, стал относиться к ним куда бережней.
– Ничего у тебя бы с ним не получилось. У Митьки совсем другая невеста.
– Кто? – вскинулась Люба, ожидая услышать самое страшное. Оказалось, брат так шутит.
– Невеста у него – шашка казацкая. Та, что он хочет сделать. Особенная.
Это Люба и так знала. А на самом деле, может, и есть причина, по которой Митька ушел из станицы?
– Но он же все равно когда-нибудь женится! – Люба выкрикнула это и смутилась, потому что до сих пор не признавалась старшему брату в том, что любит его друга.
– А ты сама-то знаешь, когда? Будешь его ждать? Двадцать лет?
– Почему двадцать-то, почему?
– Не обижайся, это я так… Но хоть и пять лет, разве это мало? Если он тебе ничего не обещал и знает, что его в станице никто не ждет. Хочешь безмужней остаться?
– Как же так, я ведь люблю его!
Семен ничуть не удивился признанию сестры. Дмитрий многим девчатам нравился. Семен о чувствах Любы догадывался, но вслух она сказала ему об этом впервые… Хуже нет, любить безответно. Была бы какая уродина, а то ведь красавица. Сам видел, как на нее стар и млад засматриваются. Станом тоненькая, в мать, казачки молодые не в пример ее дородней. Волосы светлые, льняные, и глаза серые в черных ресницах, на пол-лица…
Со зла, наверное, что не понимает сестра своей красы, говорил с нею жестко, не щадя. Да и зачем щадить? Первая любовь… Как сосулька на крыше: повисит, повисит, да и под первыми лучами весеннего солнца рухнет.
– Хочешь быть перестарком? Родители не позволят… Да и разве он тебя любит? Любил бы, не уезжал, неизвестно куда.
Люба заплакала.
– Скажи, разве я не хороша? Посмотри на меня не как брат, а как мужчина: разве не хотел бы такую гарную дивчину в свою хату привести?
Что-то дрогнуло в душе Семена при виде слез сестры. Вот ведь, понимает, что красива, а любовь все застит… Она никак не могла смириться с тем, что Митька на эту ее красоту внимания так и не обратил… Семен вытер ее слезы и прижал к себе.
– Не плачь. Старые люди говорят, первая любовь проходит, как утреннее облачко…
Он мысленно усмехнулся: что-то он сегодня любовь все с чем-то сравнивает: то с облачком, то с сосулькой.
– А если не пройдет?
– Пройдет. Замуж выйдешь, забудешь Дмитрия… Клин клином вышибают… Да и возвращаться ему в пустую хату не стоит. Мать умерла, развязала ему руки…