– Любка, выходи, не трону! – тут же пообещала мать. – Я ведь знаю, ты где-то тут, не доводи до греха!
Любка испугалась, обгрызая уже до мяса обгрызенные ногти. Ей и в голову не могло прийти, что мать будет искать ее не одна. Наверное, и бить теперь будут все и сразу.
– Люба выходи, мы не дадим маме тебя обидеть! – пообещал дядя Егор.
Сережик рассмеялся. За ним засмеялись остальные. Незлые.
Любка немного осмелела, вышла из-под черемухи на тропинку, на всякий случай, приготовившись бежать.
– Ну вот, я же говорил, тут она! – махнул рукой дядя Егор.
– А это че у нее? – приблизилась мать, с удивлением рассматривая корзинку. – За грибами ходила? Одна?
– Ну ни фига себе! – присвистнул Сережа. – Любка, ты где столько грибов надыбала?
Изумление было написано на всех лицах. Наверное, не будут бить, успокоилась Любка, на всякий случай, не доходя до взрослых.
– Там, в лесу, – кивнула она, попятившись, не давая окружить себя.
По опыту она знала, от взрослых не пойми, что ждать. Мать вроде добрая, а потом хрясь, и подзатыльников надавала, или отстегала вицей, а то и того хуже, приложилась поленом, припомнив то, о чем она и думать забыла. За грибы она испытала гордость. Наверное, не стоило говорить, что собирала их не она, но Любка была честная, этим она тоже гордилась.
– Мне их тетенька с дяденькой дали… – она задумалась, наморщив лоб. Не давали, просто лежали в ее корзинке. – Наверное… – добавила она на всякий случай.
– Что значит, «наверное»? – дядя Андрей заглянул за спину. – Ты где это взяла?
– Там! – Любка махнула в сторону леса рукой, сообразив, что ей никто не поверит. Портфеля в лесу быть не могло.
– Ну не ври! – рассердилась Нинкина мать, зачем-то потянувшись к портфелю. – Украла?
Любка отскочила, как ужаленная, не давая ей дотронуться до того, что уже считала своим.
– Мне дяденька с тетенькой дали! – упрямо и твердо повторила она.
– Кто тебе дал? Кто мог дать? Че ты врешь? – не поверила мать, рассердившись. – Я тебе сейчас башку сломаю, если не скажешь, где взяла! Украла? Надо вернуть!
Любка пожалела, что не спрятала портфель. Теперь заберут.
– Да подожди ты на девку орать! Здесь записка… в открытке. Любви Ветровой… Фамилия твоя, имя Любкино.
– Че, может, правда дали? А как? – растерялась мать, разволновавшись.
– Ну… ей до школы еще год… Скорее всего, это Нинке моей? – предположила Нинкина мать. – Или Леночке? Она тоже в первый класс идет… Перепутали?
Такой откровенной наглости и жадности Любка стерпеть не смогла. И мать запросто отдаст!
– Нет, это мое! – чуть не заплакала Любка от обиды. – У Нинки и у Ленки уже есть! И папы у них есть, а у меня нет родителей, меня подменили!