Некоторое время спустя Эстелла очутилась на заднем сиденье автомобиля Баронессы. Кивнув на альбом, который Эстелла всегда носила с собой, Баронесса велела ей доработать один старый набросок.
Баронесса откинулась на обитую роскошной кожей спинку пассажирского сиденья рядом с Эстеллой и принялась за свой обед. Эстелла тем временем взялась за работу.
Они двинулись по городским улицам, и автомобиль подпрыгнул на кочке. Баронесса, казалось, восприняла состояние дорог как личное оскорбление. Её взгляд упал на альбом на коленях Эстеллы.
– Может, добавить подкладку? – произнесла она.
Эстелла наклонила голову набок. А это идея.
– Можно использовать тюль, чтобы добавить пышности, – предложила она, развивая мысль Баронессы. – Придать объём.
Баронесса кивнула и, съев последний кусок, выбросила то, что осталось от обеда, в окно. Поймав удивлённый взгляд Эстеллы, Баронесса пожала плечами.
– Это соседям, – сказала она. – Они меня на дух не переносят. Самодостаточная женщина. Богатая выскочка. Так что, раз уж они всё равно меня ненавидят, так у них хотя бы будет на то причина. – Увидев ворота поместья Ипсвич, Баронесса выпрямилась. – А, вот мы и на месте, – произнесла она.
Преодолев гигантские ворота, машина двинулась к поместью. Эстелла смотрела во все глаза. По обе стороны цвели идеально ухоженные посадки, ни один листочек и лепесток не выбивались из стройной картины. Даже гравий, которым была усыпана дорожка, казалось, был выровнен таким образом, чтобы не осталось и кочки. Но всё это меркло на фоне огромного особняка. Его украшали десятки окон, и он был на целый этаж выше всех окрестных домов. У дверей поместья выстроился ряд слуг.
Машина остановилась. Баронесса отмахнулась от предложенной водителем руки. Не удостоила вниманием и слуг. Она направилась прямо в дом, сбрасывая перчатки и шляпу по пути. Пара телохранителей, которые никогда не отходили от неё далеко, держались рядом. Трио далматинцев устремилось к Баронессе, громко лая, чтобы привлечь к себе её внимание. Баронесса сделала вид, что не заметила их. Эстелла, еле поспевая за ней, не сводила с псов глаз. Вообще-то она любила собак, но к далматинцам у неё было особое отношение. С той самой ночи, когда три представителя этой породы убили её мать. Поглядывая на животных, которые стояли сейчас рядом с Баронессой, Эстелла с трудом сдерживала тошноту.
Они шли по особняку, не сбавляя шага, и, только дойдя до покоев Баронессы, наконец остановились. Комната своими размерами превосходила даже мастерскую в дизайнерском доме. Потолки составляли шесть метров в высоту, стены были обклеены дорогими обоями. Под ногами Эстеллы лежал роскошный ковёр.