– В этом есть что-то отталкивающее, – изрекла Баронесса, глядя на последний вариант. – А я склонна доверять своему чутью.
Эстелла быстро сделала новый набросок и прикрепила его к стене.
– Я подумала, почему бы не сделать силуэт прилегающим? – предложила она.
– О, ты подумала, неужели? – колко ответила Баронесса.
Эстелла кивнула на новый набросок. Со временем она стала вести себя с Баронессой более уверенно. Но ей никогда не хватало смелости перечить ей. До этого момента.
– Я думаю, так лучше, – подтвердила она, настаивая на своём.
На мгновение в комнате повисло напряжённое молчание, и Эстелла прикусила губу. Но затем, к её удивлению (и удовольствию), Баронесса кивнула.
– Вообще-то ты права, – согласилась она. Говоря это, Баронесса повернулась в кресле, и солнечный луч, пробившийся сквозь световой люк, осветил изящное ожерелье, которое она надела сегодня.
Эстелла негромко ахнула.
Это было ожерелье её мамы – то самое, которое она потеряла в ту ужасную ночь много лет назад.
Прежде Эстелла его не видела. Оно было спрятано под шарфом, элегантно драпирующим шею Баронессы. Но вот оно здесь, сверкнуло перед лицом Эстеллы, и к горлу подкатила тошнота.
«Откуда оно у Баронессы?» – подумала Эстелла, пытаясь усмирить дрожь в руках.
– Ваше ожерелье... – проговорила Эстелла неровным голосом.
Баронесса взяла тонкий ломтик огурца с тарелки перед собой, не заметив перемены в лице Эстеллы и её ошарашенного взгляда.
– Семейная реликвия, – ответила она небрежно. – С ним связана занятная история. Одна из служанок его украла.
– Нет, не может быть! – Слова слетели с языка Эстеллы прежде, чем она смогла себя остановить.
Подняв взгляд, Баронесса холодно уставилась на Эстеллу. Одно дело стоять на своём, когда они обсуждают рабочие моменты, но никто не смеет говорить с ней в таком дерзком тоне.
Придя в себя, Эстелла почтительно улыбнулась Баронессе, но мысли продолжали лихорадочно носиться в её голове. Как она не соотнесла одно с другим раньше?
Баронесса. Её благодетельница.
И женщина, на вечер которой они с мамой явились без приглашения много лет назад. Хозяйка трёх крупных далматинцев.
Это один и тот же человек.
Эстелла была ребёнком, и та ночь была омрачена таким горем, что она, по всей видимости, выбросила из головы внешность той женщины. Но сейчас воспоминания обрушились на неё с невиданной силой. Женщина на лестнице, одетая как Мария-Антуанетта, которая безучастно смотрела, как мать Эстеллы летит с обрыва. Собачий лай и беззвучный крик девочки.
Эстелла заставила себя вернуться в настоящий момент.
– Извините. Я хотела сказать, что это звучит просто невероятно. Она работала на вас? – продолжила Эстелла, надеясь, что её объяснение прозвучало убедительно.