раздевалась, казались часами, моя одежда падала на пол. Резкий холодный воздух на моей
обнаженной коже чуть не поставил меня на колени. Но я заставила себя быть сильной.
Мои слезы не потекли, хотя и накатывали волной. Я не упаду на пол в страхе, хотя мои
ноги боролись с желанием оставаться в вертикальном положении.
Когда мои брюки упали на пол, а нижнее белье осталось единственной одеждой, я
представила себе Заала и Анри. Я представила годы страданий Заала от пыток Джахуа. И
я представила себе Заала с фотографии, улыбающегося и влюбленного.
Заал выжил.
Я Костава. У меня сильная душа по нашей семейной линии.
Я тоже смогу выжить.
Глубоко вздохнув, я стиснула зубы от унижения быть обнаженной перед мужчиной.
Я никогда не была с мужчиной. Я никогда не была обнаженной и беззащитной, а теперь
этот человек заставляет меня обнажиться перед ним.
Мои руки сильно дрожали, когда я пыталась расстегнуть застежку лифчика. Я
вздрогнула, когда кружевной бюстгальтер упал, холодный воздух окутал мою грудь.
Я боролась с необходимостью прикрыться. Вместо этого я заставила свои руки
опуститься к трусикам. Я стянула их вниз по своим замерзшим красным ногам. Когда с
одеждой было покончено, я выпрямилась, опустив глаза в пол.
— Вытолкни их из клетки, — сказал мужчина, убирая стержень от моей груди.
Наклонившись, я собрала свою одежду и, как было приказано, вытолкнула ее из
клетки. Попятившись назад, я снова встала в центр клетки.
Я ждала.
И ждала.
Казалось, прошел, по меньшей мере, час, пока я стояла посреди клетки, а мой
похититель стоял передо мной, сверкая глазами. Все время сверкал. Мне не нужно было
поднимать голову, чтобы увидеть это.
Внезапно, когда я почувствовала, что упаду на пол от усталости и холода, мой
похититель повернулся и пошел прочь по узкому коридору, оставив меня одну.
Я долго стояла неподвижно, на случай, если мне нужно пройти какое-то испытание.
Но когда мои колени, наконец, подогнулись, мне ничего не оставалось, как лечь на пол.
Черные плитки под моей кожей были такими холодными, что мне казалось, будто я
лежу на глыбе льда. Но я оставалась сильной. Я не позволила страху взять верх. Я не
позволила отчаянию довести меня до слез. И даже когда температура в комнате резко
сменилась с арктического холода на тропическую жару, я не закричала от боли. Мои
слишком холодные мышцы пульсировали, а кожу словно разрезали бритвой. Я закрыла
глаза и вдохнула через нос.
И я представила себе Заала. Я запоминала его лицо, потому что, лежа на этом полу, теперь слишком горячем, потной от обжигающего воздуха, я была уверена, что мы