только видели уродливое, покрытое шрамами чудовище. Но не эта женщина.
Это заставило меня остановиться и посмотреть на нее поближе. Почему она не
испытывает отвращения? Почему она не сжалась от страха?
Вызов и болезненная ненависть к непослушанию моей жертвы нахлынули на меня.
Качнув подбородком, я приказал:
— Встань!
Ее мышцы напряглись лишь на секунду, затем, оттолкнувшись от пола, она
поднялась на ноги. Мои ноздри раздулись, когда я впился в ее обнаженное тело, ее полные
сиськи и соски, которые затвердели от холода. Ее щеки залились краской, пока я пялился
на нее. Она тут же попыталась прикрыться руками.
Ударив рукояткой по прутьям, я приказал:
— Держи руки по бокам!
Она сделала, как было велено. Ее длинные влажные волосы спадали на грудь, прикрывая все, кроме ее сисек. Осторожно скользя большим пальцем по кнопке
выключения, я медленно, с пристрастием толкнул стрекало через решетку туда, где стояла
она.
Она напряглась, когда кончик стрекало завис в дюйме от ее кожи. Держа его на
прежнем месте и пробуя новую тактику, я повторил свой вопрос, но уже не так резко:
— Как тебя зовут?
Она даже не замедлилась, чтобы перевести дух.
— Элен Мелуа.
Ее мягкий голос был сильным и уверенным. Но она лгала. Я чувствовал это.
Маленькая женщина скрывала, кто она такая. Я склонил голову набок в раздумье. Кто
она? Почему она защищает мою цель?
Ее темные глаза следили за мной. Внезапно я сделал выпад вперед. Она закрыла
глаза, готовясь к удару током. Когда кончик коснулся ее кожи, ожидаемого удара не
последовало. Она ахнула и открыла глаза. Она тяжело дышала, когда кончик пиканы
уперся ей в горло.
Она не двигалась, ее тело было неподвижно, как камень, пока я сильнее прижимал
кончик стрекало к ее коже. Она начала медленно вдыхать через ноздри, когда я водил
щупом по ее коже. Я сосредоточился на ней. Мой жесткий взгляд холодно захватывал ее, пока я продолжал свое путешествие металлическим наконечником.
Я медленно провел металлическим стержнем по ее груди, пока он не остановился на
грудине. Я надавил на нее, слегка вдавливая кончик в ее гладкую кожу, пока крошечное
пятнышко крови не начало растекаться под ней. Лицо женщины исказилось от боли. Боль
от видения ее в такой агонии вернулась в мою грудь, но я вынудил ее отступить.
В этой камере не было места сочувствию.
Как только я понял, что давление становится слишком сильным, я ослабил нажим и
поднес кончик к ее груди. Она ахнула, когда я слегка провел им по ее полной плоти. Ее