Эта неугомонная девушка всегда может вызвать улыбку.
Придя домой, запихиваю в микроволновку сразу две упаковки попкорна и ставлю мощность на максимум. В ногах испуганно крутился Веня, прячась от непонятных «взрывов», пока я разливала по двум большим стаканам газировку.
Смирнова не заставила себя долго ждать, поэтому, стоило мне достать лопнувшую кукурузу и пересыпать её в две миски, как на пороге кухни появилась запыхавшаяся брюнетка. Заметив у меня в руках еду, девушка одним движением закинула себе в рот горсть, сильно закашлявшись.
– Горячо! Горячо! – взвизгнула она с полным ртом. Протягиваю подруге стакан со сладким напитком, и она выпивает сразу половину. – Спасибо. Значит так. Иди примерь! – скомандовала она, забрав у меня из рук еду и впихнув вместо неё какой-то пакет.
С недоверием поглядываю на девушку, но она взглядом показывала в сторону спальни. Послушно беру ношу и ухожу к себе. Прикрыв за собой дверь, с интересом роюсь в мешке. Вытащив и расправив непонятный свёрток, я узнаю в нём то самое платье, которое мы давно видели с Ксюшей во время нашего первого похода в магазин.
…Чёрное платье-футляр без рукавов, но с высоким воротником, плотно обтягивающим шею, смотрится просто обалденно. Юбка выше колена, широкий пояс на талии. Его будто для меня сшили. Я впервые не могу оторвать от себя взгляд…
– Где оно? Камбарова, где платье?
– Я его не взяла…
…Подожди секунду! Я кошелёк на кассе забыла! – и с этими словами подруга убежала обратно в отдел…
Примерив его, аккуратно поглаживаю ткань. Оно всё так же идеально сидело на мне, как тогда в магазине. Не в силах сдержать широкую улыбку, спускаюсь к подруге на кухню.
– «Я кошелёк забыла»! – писклявым голоском передразнила я Смирнову, уминающую печенье.
Девушка, не скрывая обмана, сияла, допивая колу.
– Ну а что? Я не могла его оставить в магазине! Посмотри, как оно тебе идёт! – восхищалась она, поглаживая подбежавшего Веню. – Хотела отдать на какой-нибудь праздник, но решила сейчас, коли повод его одеть появился.
– Спасибо большое… – смущённо поблагодарила я, вдруг почувствовав себя неловко. Такое проявление заботы со стороны подруги застало меня врасплох. Низовская никогда так не делала. Эти мысли вызвали плотный ком в горле и одинокую слезинку. – Я… я тут подумала, под него хорошо пойдут мои чёрные сапожки, – тихо рассуждала я, оглядывая себя в зеркало.
Я начала понимать маму: если бы я выглядела так каждое утро, то и от отражения не отходила бы по несколько минут.
– И та бежевая сумка на цепочке! – добавила Смирнова.
– Я не знаю, как тебя отблагодарить, – не заканчиваю фразу, так как меня перебили.