Один солдат прицелился и выстрелил.
Пуля прошила грудь темноволосому мужчине, и он ошеломленно покачнулся. После второй пули он споткнулся о мертвеца и упал в грязь, а солдаты кинулись к нему, возобновив борьбу за руку, пронзенную гвоздями. Подошли другие, привлеченные выстрелами. Они увидели руку без тела и тоже бросились в драку.
— Убейте ее! — требовал темноволосый.
Но его вдавили в грязь тела толкавшихся солдат, и он едва скулил:
— Убейте маленькую ведьму…
Кто-то взял топор и стал орудовать им. Темноволосый оказался в самом низу шевелящейся кучи, и сквозь брань и хрюкание дерущихся Сван слышала, как он бормотал:
— Это моя вечеринка! Мой праздник!
Она увидела, как чей-то сапог вдавил его лицо в глиняную жижу.
Потом его загородили спины и плечи.
Сван продолжила путь. Джош двинулся за ней, но Робин медлил. На земле лежал еще один пистолет. Он нагнулся было за ним, но остановился и не дотронулся до оружия. Вместо этого он втоптал пистолет в грязь и догнал своих.
Они прошли через лагерь, где солдаты сдирали с себя отвратительную окровавленную форму и кидали ее в огромный костер. Мимо бегущих в никуда мужчин и женщин проезжали с ревом грузовики и бронемашины. Крик: «Полковник мертв! Полковник Маклин мертв!» — несся над лагерем. Снова раздались выстрелы, как будто разрешались последние споры или кто-то совершал самоубийство.
Наконец они подошли к трейлеру Шейлы Фонтаны.
Охранники ушли, дверь оказалась не заперта. Сван открыла ее и увидела Шейлу. Та сидела перед зеркалом и смотрела на себя, держа кусочек стекла.
— Все завершилось, — сказала Сван.
Шейла встала. Осколок пульсировал светом.
— Я… ждала вас, — обрадовалась Шейла. — Я знала, что вы вернетесь. Я… молилась за вас.
Сван шагнула ей навстречу и обняла ее. Женщина прошептала:
— Пожалуйста, разрешите мне пойти с вами.
— Да, — ответила Сван.
Шейла сжала ее руку и поцеловала.
Сван подошла к матрацу и достала из него потрепанную кожаную сумку. Ощутив сквозь нее очертания короны, прижала ее к груди. Она должна беречь ее и носить с собой всю оставшуюся жизнь, потому что знала: человек с алым глазом может вернуться. Пусть не сегодня и не завтра, пусть даже не в следующем году и не через год, но когда-нибудь где-нибудь он выйдет из тени — с новым лицом, под новым именем, — и в тот день она должна быть очень осторожной и очень сильной.
Сван не догадывалась, какие еще возможности таит в себе корона и куда приведут ее прогулки во сне, но была готова к первому шагу. И этот шаг, знала Сван, поведет ее по новой дороге. В детстве, выращивая цветы и зелень на автостоянке в Канзасе, она и представить себе не могла такой путь, но тот мир и то время исчезли. Она больше не была ребенком, а пустыня ждала целительного прикосновения. Девушка повернулась к Джошу и Робину. Сестра была права: найти того, кого любишь, того, кто любит тебя, — это значит выиграть половину битвы. Теперь Сван знала, что нужно предпринять, чтобы чудесные вещи, увиденные ею в короне, свершились в реальности.